Владимир Аренев: Охота на героя

— Помоги-ка лучше справиться с этим красавцем, — велел я Элаторху. — А то повыломает всю рощу — где мне потом пачкать куртки и мочить сапоги?

Наследный принц с удовольствием согласился, и вдвоем мы вернули парайезавра на дорогу.

— Поедем или пройдемся пешком?

— Пешком, наверное, — пожал плечами Элаторх. — Я с удовольствием прогуляюсь, а ты…

— Молчи! — велел я ему со всей возможной строгостью. — Ни слова о сапогах.

— Нет ничего лучше с утра, чем чашечка горячего цаха! — благодушно заявил Элаторх.

Я внимательно разглядывал этого эльфа, в который раз удивляясь: как только в одном существе могут смешаться столь различные черты характера. С одной стороны — изысканность, утонченность будущего правителя, с другой — бесшабашность и веселость души, свойственная скорее бродягам-менестрелям. Элаторх одинаково легко чувствовал себя и на торжественном приеме государственного значения, и в лесу у костра. Странная, чудная многоликость, нам с его отцом непонятная. Впрочем, мы ведь Нерожденные, нам сложно постичь природу собственных детей.

— Ну что, поговорим о делах? — прервав свои размышления, обратился я к наследному принцу.

— Прости, учитель, но сегодня я, пожалуй, излишне нетерпелив. К сожалению, не могу у тебя долго задерживаться.

— Куда-то торопишься?

Он замялся и, чтобы скрыть это, отхлебнул еще цаха. А я позвонил в колокольчик и велел явившемуся на зов Авилну принести нам еще напитка.

— Значит, торопишься.

— Еще ничего точно не известно, но…

— Ладно, давай я расскажу тебе кое-что (вернее, напомню кое о чем, что ты и так знаешь), а ты тем временем поразмыслишь — и над услышанным, и вообще…

Элаторх согласно кивнул, и я начал свое повествование:

— Начнем с вещей, известных каждому. Наш мир сотворен Создателем, который после этого еще очень долго находился в нем, обучая нас, как здесь жить. Потом он удалился к себе — туда, откуда пришел, — но пообещал непременно вернуться. Случилось это около семисот шестидесяти лет тому назад. Покамест ничего нового для тебя, верно?

— Верно, учитель. Я, признаться, плохо помню, что происходило семьсот шестьдесят лет тому назад, но лицо Создателя до сих пор иногда снится мне. Я был тогда сопливым мальчишкой, но, наверное, это самое удивительное из всего, что мне довелось пережить с тех пор. И все-таки мне кажется, ты хотел поговорить о другом.

— О другом… — прошептал я и невольно покосился на карту звездного неба, которая висела слева от нас, меж двумя южными окнами кабинета. — А помнишь ли ты, Элаторх, о том, что случилось примерно четыреста лет тому назад?

Он проследил за моим взглядом и кивнул:

— Ты имеешь в виду те годы, когда начал изменяться узор созвездий? Да, я помню. До сих пор никто не в состоянии внятно объяснить, что же, собственно, произошло. Интересно, кто первым выдумал тогда байку о Темном боге, якобы вознамерившемся захватить власть над Нисом?

— «Узор созвездий», — повторил я. — Тебе ведь известно, что расположение звезд — нечто большее, нежели просто красивый рисунок?

— Разумеется, известно, учитель. И в те дни по этому поводу много было всяческих диспутов. Но суть-то одна: да, узоры изменились и, значит, изменились предназначения. Только и всего! И вот мы живем уже четыреста лет — и разве плохо живем?

Я мог бы рассказать о сообщениях из Валлего, Паррэка и тысячи других городов, мог бы рассказать о странных существах, все чаще встречающихся по всему миру; мог бы поведать о нашей приватной беседе с Дирл-Олл-Арком или, в конце концов, напомнить о Топи. Но не стал этого делать.

— Скажи, Элаторх, ты уже раз десять, пока мы разговариваем, смотрел на мои солнечные часы. Неужели так торопишься?..

Он судорожно отхлебнул цах, поднялся и начал мерять комнату шагами. Позвякивала, насмехаясь над смятением наследного принца, пара пробирок, которые я забыл унести в лабораторию.

— Знаешь, учитель, сегодня необычный день! — признался он наконец, замерев у западного окна. — Кажется, Селиель… кажется, у нас будет ребенок! — Элаторх нервно потер запястье и снова зашагал. — Точно еще ничего не известно, сегодня мы должны ехать к врачу во Фресс, к Рукгелю — ты с ним, кажется, знаком. Это неофициально, ничего точно еще не известно, но… Понимаешь?!

Я понимал. У эльфов, как и у прочих долгоживущих, дети рождаются крайне редко. Что и говорить… славно, славно!

— Молодец! — Я прихлопнул ладонью по столу и поднялся. — Ну что ж, езжай, езжай и передавай мой привет Рукгелю. И — мои наилучшие пожелания и тебе и Селиели.