Владимир Аренев - Круги на Земле

— Давай спачатку пападзем. Там пабачым.

Добрались до Струйной и вдоль берега пошли на юг, к мосту, а уже оттуда — к избушке. Сегодня обходить через лес не стали — все равно без велосипеда, да и время тратить не хотелось.

— Интересно, что ты собираешься делать с сокровищами? — поинтересовался Макс.

— Хиба ж гэта важна? Ды и скарбы бываюць разные.

— Согласен. И все-таки, что?

— Эх! — вздохнул Дениска. — Справа ж не у скарбах! Прыгода — вось што галоунае.

— А знаешь, — подхватил Макс, — что главное в приключении? Счастливый финал!

— Гэта точна, — согласился приятель. — Бяз гэтага — никуды.

Наконец они подошли к дому, слишком близко, чтобы и дальше болтать о чем попало.

— Лестница, — шепотом напомнил Макс.

— Идзем.

Они отыскали ее не сразу, и в первый момент Макс даже обрадовался, что не придется лезть на чердак… он очень боялся того, что предстояло, теперь можно было в этом признаться хотя бы самому себе. Но вместе с тем его и тянуло туда; сейчас мальчик понимал, что чувствует герой фильма-ужастика, шагающий в дверной проем дома-призрака. Он чувствовал в эти минуты то же самое: смесь страха и любопытства; и второе пересиливало.

— Вось дзе, — указал Дениска. — Ляжыць, даражэнькая.

Поднять лестницу не удалось, слишком уж ее оплели стеблями травы. Пришлось обрубать их — здесь пригодился захваченный приятелем ножик.

Затем они отволокли лестницу к задней, глухой стене избы, направленной к погосту. Установили; Денис ножом вырыл две ямки, туда вставили нижний конец лестницы и еще привалили сверху тяжелыми булыжниками, чтобы она не съехала.

— З дзяцинства баюся драбин, — признался Дениска. — Неяк дауно, малый яшчэ быу, захацеу на гарышча залезци. Цикава и усе гэтакае. Да сярэдзины забрауся, униз паглядзеу… и далей рушыць не змог. …Знимали.

С этими словами он подхватил сумку и отправился наверх; Макс — за ним.

Оказалось, дверца чердака застряла. Пришлось подковырнуть ножом, провести им по периметру — и в конце концов открыть-таки удалось.

— Фонарик, — скомандовал Дениска. Пока внук Гордеичихи отпирал дверцу, сумку он передал Максу — теперь тот вытащил оттуда нужный предмет, едва отыскав его среди множества других вещей.

— Ну ты даешь! Даже лопатку захватил.

— А то! — отозвался через плечо приятель, высвечивая фонариком чердачные внутренности. — Сапраудная саперская, миж иншым. Ну — я палез.

Он передал фонарик Максу и нырнул во тьму. Долгое время не было ничего слышно, потом громкий, словно выстрел, звук взорвал тишину.

— Эй!

— Гэта я чыхнув, — донеслось с чердака. — Давай фанарык. И сумку. И сам лезь сюды.

Перед тем, как перешагнуть через порожек Макс оглянулся. Вот так высота! Все выглядело совсем по-другому: и речка, и поля, и домишки, — а уж одинокая фигура, бредущая вдоль берега Струйной — тем более. И лес — он дыбился на горизонте хмурым надсмотрщиком, ждал…

— Ну, не засланяй свет!

Внутри пахло лежалым сеном и застоявшейся водой. Было темно, и тусклый свет фонарика казался среди этой тьмы лишним, неправильным; точно так же, как и две безобразные тени на стене.

К явному разочарованию Дениски, кроме двух-трех клочьев сена на чердаке ничего не оказалось. Словно перед тем, как навсегда покинуть дом, ведьмарка хорошенько вычистила здесь все.

— Вот елки! — обиженно воскликнул Макс. — И что теперь? Где твои сокровища?

Дениска невозмутимо пожал плечами:

— Унизе, само собой! Дзе ж яшчэ им быць?

— Так чего мы сюда поперлись? — Макс постучал ногой по полу (который одновременно являлся потолком в какой-нибудь комнате внизу). — Отсюда вниз пути нет, видишь. Ни люка, ни лестницы — ничего.

— А навошта я, по-твойму, вяроуку брау? Не паспешай.

Он выключил фонарик (света из открытой двери хватало) и начал выкладывать из сумки ее содержимое.

— Да-а… — снова протянул Макс. — Подготовка на уровне. И что же из этого…

Закончить он не успел.

Внизу, у самого дома кто-то шел.

Они замерли, оба, как по команде, и только блестящие белки глаз Дениса двигались в темноте, испуганно реагируя на каждый звук снаружи.

«Лестница!» — мгновением позже сообразил Макс.

Лестница стояла прислоненная к чердачному порожку, и заметить, что здесь кто-то был (причем совсем недавно), не составило бы труда никому, даже Степанычу-«рыбаку». А судя по твердым шагам, тот, внизу, был не Степанычем.

Дениска, видимо, тоже понял это. Медленно, чтобы не скрипнули под ногой доски-предательницы, он крался к дверце чердака. Оказавшись рядом с ней, мальчик выглянул на минуту, а потом тихонько закрыл дверцу.