Роберт Джордан - Память огня

Авиенда моргнула, глядя на свет и зная — это был Ранд.

Он вернул её обратно с края тьмы, наполняя её теплом. Он побеждал. Он побеждал. Он был так силен. Сейчас она видела в нем истинного воина.

Рядом Грендаль упала на колени, её глаза потускнели. Распускающиеся врата взорвались, но не с такой силой, как в последний раз. Нити и Единая Сила разлетелись как раз в тот момент, когда Грендаль пыталась сплести Принуждение.

Отрекшаяся обернулась к Авиенде и её взгляд наполнился обожанием. Она низко поклонилась, как будто обожествляла Авиенду.

Взрыв, поняла Авиенда. Он что-то сделал с плетением Принуждения. Честно говоря, она ожидала, что этот взрыв убьет ее. Но сделал что-то другое взамен.

— Пожалуйста, великолепная, — сказала Грендаль. — Скажите мне, что вы желаете от меня. Позвольте служить Вам!

Авиенда обернулась к свету, который был Рандом, и задержала дыхание.

Логайн ступил из руин, держа дитя — быть может двух лет от роду — в своих руках. Рыдающая мать ребенка взяла сына из его рук.

— Спасибо. Благослови тебя Свет, Аша'ман.

Логайн задержался среди людей. Воздух наполняла вонь горелой плоти и мертвых Троллоков.

— С Высотами покончено? — спросил он.

— Покончено, — неохотно сказал Андрол рядом с ним. — Землетрясения поглотили их.

Логайн вздохнул. Приз… был ли он теперь потерян? Сможет ли он когда-нибудь откопать его.

Я глупец, подумал он. Я оставил ту мощь ради чего? Чтобы спасти этих беженцев? Людей, которые бы отвергли его и ненавидели бы его за то, кем он был. Людей, которые…

… смотрели на него с благоговением.

Логайн нахмурился. Это были обычные люди, не такие, как люди из Черной Башни, которые привыкли к мужчинам, способным направлять. В этот момент он был не в состоянии назвать различия.

Логайн с удивлением смотрел, как люди окружили его Аша'манов, рыдая в благодарности за спасение. Пожилые мужчины брали Аша'манов за руки, переполненные чувствами, они восхваляли их.

Рядом молодые люди смотрели на Логайна с восхищением. Дюжины молодых людей. Свет, сотни, без намека на страх в их глазах.

— Спасибо, — вновь сказала молодая мать. — Спасибо тебе.

— Черная Башня защищает, — услышал свой голос Логайн. — Всегда.

— Я отправлю его к тебе, чтобы пройти проверку, когда он станет взрослее, — пообещала женщина, держа сына. — Я бы хотела, чтобы он присоединился к тебе, если у него будет талант.

Талант. Не проклятье. Талант.

Свет окутал его.

Он остолбенел. Это луч света на севере… направляли так, как он еще никогда не ощущал, даже во время очищения Источника. Такая мощь.

— Это происходит, — сказала Габриэлла, делая шаг к нему.

Логайн достиг своего пояса, затем взял три вещи из мешочка. Диски, наполовину белые, наполовину черные. Аша'ман рядом обернулся к нему, прекращая Исцелять и утешать людей.

— Сделай это, — сказала Габриель. — Сделай это, Разрушающий Печати.

Логайн с треском разломил некогда нерушимые печати, одну за другой, и выронил куски на землю.

Все было мертвым. В волчьем сне, Перрин, спотыкаясь пересек скалистый пустырь без растительности и почвы. Небо стало черным, темные облака сами собой растворились в небытии. Когда он взобрался на вершину холма, весь склон позади него рухнул, его каменное основание яростно сотрясаясь развалилось на части в воздухе.

Под ним была лишь пустота.

В волчьем сне все распадалось. Перрин продвигался вперед, к Шайол Гул. Он видел его как маяк, сияющий светом. Странно, но позади он мог разглядеть гору Дракона, хотя она была слишком далека, чтобы её видеть. Земля между ними как бы рухнула и, казалось, что мир сжимается.

Две горы, притягивались друг к другу, разбивали и ломали все между собой. Перрин сместился ко входу в Бездну Рока, затем вошел, пересекая фиолетовый барьер, установленный им ранее.

Ланфир ждала внутри. Ее волосы были черными, как и тогда, когда они впервые встретились, и лицо было знакомое. Оно выглядело как и когда-то.

«Я нахожу этот Шип снов раздражающим,» — сказала она. «Обязательно было его здесь оставлять?»

«Он держит других Отрекшихся подальше», рассеянно произнес Перрин.

«Я полагаю, это так», сказала она, скрестив руки.

«Он все еще побеждает?» спросил Перрин.

«Это конец», сказала она, кивая. «Произошло нечто поистине изумительное.»

Она сузила глаза. Должно быть это самый важный момент для человечества с тех пор как мы открыли Скважину.