Роберт Асприн - Истории таверны «Распутный единорог»

— Теперь Уэлгрин… — начала она, взбодренная старым вином, — Уэлгрин, я не могу выбросить из головы ни твою керамику, ни апельсины Хакона. Какая здесь связь?

— Если этот Хакон торгует энлибарскими апельсинами, это просто. Я подобрал черепок в Энлибаре, в руинах арсенала. Мы копались три дня и нашли только это. Если кто и взял больший кусок, он не представляет, что имеет; где-то должен быть еще черепок, который может заставить содрогнуться Империю.

Иллира удивленно раскрыла глаза:

— Все из-за куска дешевой красной глины?

— Нет, керамики, моя дорогая сестра. Оружейник нанес формулу энлибарской стали на глиняную дощечку и заколдовал глазурь, чтобы скрыть ее. Я чувствовал колдовство, но не смог его разрушить.

— Но это лишь небольшой кусок, — Иллира провела пальцами по неровным краям осколка. — Возможно, даже не главная часть.

— Ваши дары С'данзо не связаны со временем, не так ли?

— Да, конечно, прошлое и будущее ясно для нас.

— Ты не могла бы узнать, когда была нанесена глазурь, и мельком увидеть всю доску?

Иллира передвинулась с беспокойством.

— Да, возможно, я могла бы мельком увидеть ее, но, Уэлгрин, я не смогу ее прочесть, — она пожала плечами и ухмыльнулась под действием вина.

Уэлгрин застыл, считая почти безупречную иронию действием проклятья. Несомненно, Иллира могла бы, даже должна, увидеть всю доску, но будет не в состоянии рассказать ему, что было на ней.

— Твои карты, они имеют надписи, — он показал на рунические стихи, надеясь, что она сможет прочесть их.

Она снова пожала плечами.

— Я использую только картинки и свой дар. Мои карты работы не С'данзо, — она, казалось, извинялась за происхождение колоды, перевернув ее картинками вниз, чтобы скрыть чернильные следы.

— С'данзо — художники. Мы рисуем картинки по жребию, — она опять набрала полный рот вина.

— Картинки? — спросил Уэлгрин. — Можешь ли ты увидеть достаточно ясно изображение дощечки, чтобы нарисовать его копию здесь на столе?

— Могу попробовать. Я никогда раньше не делала ничего подобного.

— Тогда попробуй сейчас, — предложил Уэлгрин, забирая у нее мех с вином.

Иллира положила черепок на колоду, затем поместила все вместе себе на лоб. Она выдыхала воздух до тех пор, пока не почувствовала, что мир стал тусклым, эйфория от вина покинула ее, и она превратилась в С'данзо, ожидая, что капризный дар древних богов посетит ее. Она вновь выдохнула воздух и забыла, что находится в комнате, где умерла ее мать. С закрытыми глазами она опустила колоду и черепок на стол и вытащила три карты лицом вверх.

СЕМЬ РУД: красная глина, гончар с его кругом и печью для обжига.

РТУТЬ: расплавленный водопад, алхимический предшественник всех руд — туз рудной масти.

ДВЕ РУДЫ: сталь, карта войны, карта смерти со сражающимися людьми в масках.

Она растопырила пальцы, чтобы коснуться каждой карты, и потерялась в поисках кузницы Энлибрайта.

Оружейник был стар, его рука тряслась, когда он проводил щеткой по необожженной дощечке; такой же старым колдун суетился возле него, глядя испуганно над его плечом на то, что находилось за пределами колдовских способностей С'данзо Иллиры. Ничего подобного их одежде Иллира в Санктуарии не видела. Видение заколыхалось, когда она подумала о настоящем, и она, послушная долгу, вернулась к арсеналу. Иллира подражала оружейнику, когда он покрывал дощечку рядами плотных непонятных знаков. Колдун взял дощечку и брызнул на нее мелким песком. Он начал монотонное песнопение, такое же бессмысленное, как и чернильные отметки. Иллира почувствовала начало колдовства и возвратилась ч ер ез вр ем я в казарму .

Уэлгрин убрал одежду со стола и вложил грифель в руку Иллиры, хотя она этого не почувствовала. Несколько мгновений она сравнивала свое копирование с изображениями, которые пока сохранились в ее памяти. Затем изображение ушло, и она полностью вернулась назад в комнату, спокойно наблюдая за Уэлгрином, смотрящим на стол.

— Это то, что ты хотел? — спросила она мягко.

Уэлгрин не ответил, а цинично расхохотался.

— О, моя сестра! Родственники твоей матери — ловкие люди. Их проклятье возвращается назад к рассвету. Посмотри на это.

Он показал на скопированные линии, и покорная Иллира внимательно посмотрела на них.

— Это не то, что ты хотел?

Уэлгрин взял карту Ртути и показал на линии надписей, которые изображали водопад.

— Это руны, которые использовались с тех пор, как Илсиг достиг своих высот, но это… — он начертил на столе закорючки. — Это старше, чем Илсиг. Калисард, Ворзель и тысяча длинных пустых бутылок! Как глуп я был! В течение многих лет я имел дело с секретом энлибарской стали и никогда не представлял, что формула может быть такой же старой, как руины, где мы нашли ее.