Роберт Асприн - Душа города

— Тело действует, — заметил Хаут, — но боюсь, что сознание уже умерло. Память не есть просто то, что было, и душа не может удержать отдельные фрагменты, поскольку, как тебе известно, разложение идет очень быстро и некоторые части его мозга уже успели пострадать. Но ему ведь и не нужна душа, правда? Для моих целей она ему совсем не нужна.

— Ты сказал, что поможешь мне, — заметил Стилчо, по-прежнему стоявший рядом с раненым пасынком.

— Что? Да, в конечном итоге. — Тело, некогда именуемое Тасфаленом, спустилось по ступеням вниз с выражением полнейшего безразличия. — Особой силы воли в нем не чувствуется, но ему она тоже ни к чему, ведь так?

Тело Нико содрогнулось от очередного приступа. Джихан открыла ему рот, и Темпус с усилием вставил туда маленькую деревянную планку; кто знает, откуда приволок ее Рэндал и где он сумел ее отыскать. Из своих магических запасов Рэндал достал кое-что еще: пластины брони, которую он носил. Планка предохранит зубы Нико, а пластины Рэндал решил приладить так, чтобы спасти тело, которое пыталось перебить самому себе хребет.

Нико отчаянно застонал и изогнулся с такой силой, которая, как думал Молин, уже должна бы уйти из этого разбитого тела. Что и говорить, его собственные мускулы ныли от напряжения, а тело покрылось потом.

— Оно убивает его, — завопил Темпус, отодвигая в сторону Рэндала вместе с его побрякушками. — Останови его, Джихан, держи Нико. Держи Нико…

Темпус обхватил больного что было силы, закрыл глаза и попытался пробиться через барьер, который возник в сознании Нико. Молин поспешил ему на помощь, за ним последовал Рэндал.

От бушевавшего урагана стенали, ломались и падали деревья. Сотрясалась земля. Ишад обхватила спящего с одной стороны, а белый силуэт Джанни — с другой. Ветер стал более холодным, а нечто, пытавшееся растворить Врата, — более могущественным.

Ишад знала, что даже Роксана напугана случившимся.

— Прочь! — прокричала Ишад. — Ведьма, ты проиграла, оставь его и покинь это место!

— Я знаю, что мне делать, — донесся ответ. — Отдай мне Нико.

— Дура, — пробормотала Ишад, выпрямляясь. — Роксана, тебе его не получить. Я пошлю его душу в Ад раньше, чем ты наложишь на него руки, ты слышишь?

А тогда Врата и впрямь откроются, словно разверстая дыра в мировой субстанции, которая поглотит всех. Ишад не блефовала, говоря, что не позволит этому произойти. Она не знала как, так же как не ведала этого и Роксана, но, если этому не воспрепятствовать, из открывшейся дыры прорвется наружу нечто, которое заберет с собой спящего, и когда это случится, кусающая себя за хвост змея охватит кольцом всех, и ее творения, и дела рук Роксаны.

Над головой Ишад бушевал ураган.

Нечто подавало знак о своем появлении. Сверкали молнии, тряслась земля, внезапно появившийся огненный жезл ударил о землю рядом с Вратами.

Ишад вдруг ощутила, что она и Джанни больше никого не держат, спящий точно истаял. Небо вновь разверзлось громом и молниями.

Некий темный силуэт вылетел с луга, чтобы смешаться с этой клубящейся массой серых облаков в ночи, которая приготовилась извести все живое.

Свободный глаз Нико открылся. Тело воина дернулось под стальной хваткой Джихан и весом Темпуса, и Молин содрогнулся от крика, который прорвался сквозь кляп. Дайте ему умереть, молил он, а в это время из-под остатков брони выбрался Рэндал и достал кое-что еще. В руке его появилась картина.

— Огонь, — прохрипел чародей, и Молин сразу понял, что намеревается предпринять маг. На миг ему в голову пришла нелепая мысль, что от свечки может начаться пожар, хотя плотно насыщенный магией воздух способен был сопротивляться уничтожению.

— Огня! — кивнул Молин жрецу, который склонился над распростертым телом Ишад. Жрец принялся озираться по сторонам, но Рэндал, не дожидаясь окончания его поисков, схватил со стола пригоршню свитков и бросил их в тлеющие угли очага. Поднялись язычки пламени, и он сунул туда же картину, на которой были изображены Темпус, Нико и Роксана. От картины пошел дым. Молин оперся руками о спинку кресла и дрожал, глядя, как Рэндал удерживает в очаге горящее полотно. Лицо его исказилось от боли, когда язычки пламени поползли по рукавам одежды, по волосам, маг завертелся, подобно уличному жонглеру, пытаясь сбить пламя. Вверх заструилась причудливая смесь из черного и серебристого дымов. Запахло серой, и из дыма появилась тень, дохнувшая невероятной злобой. Застонав, жрец закрыл лицо руками, и в этот миг рассеялась тьма.