Роберт Асприн - Варторн - Воскрешение

«У нас имеется прослойка, склонная к мятежу при всех ее привилегиях. На месте Матокина я не спускал бы глаз со своих подчиненных и спал очень чутко».

«Но считается, что маги непоколебимо верны Матокину. Я слышал, что их лояльность тщательно проверяют, прежде чем допустить в училище магии, в Академию. И потом, все они связаны клятвой на крови и не осмелятся восстать против него».

«Возможно. Однако я умею распознавать недовольных, когда вижу их».

«Допустим. Но кто знает, как и о чем думают волшебники?»

Мысли Вайзеля были отрешенными, почти безразличными.

«Дурак», — подумал Дардас, не опасаясь, что Вайзель уловит эту мысль. Дардас сам удивлялся тому, как старательно приспосабливалось его воскрешенное "я" к жизни в этом новом теле. Он постепенно выстроил мысленную защиту от Вайзеля, навязывая ему свою волю такими способами, о которых раньше и не подозревал. И теперь фелькский вельможа оказался заперт в дальнем уголке сознания, которое в принципе принадлежало им обоим.

Более того, Дардас был уверен, что Вайзель даже не осознает двойственности ситуации. Этот человек, по сути, потерял самого себя — и не знал об этом. Дардас чувствовал, что скоро, очень скоро, сможет, если пожелает, простым дуновением обратить Вайзеля в ничто. Но с этим не было смысла торопиться. И дурак может на что-нибудь сгодиться.

— Беркант! — позвал Дардас, покончив с едой. Маг, моложавый человек с честным спокойным лицом, резко вскинул голову. Он уже справился с едой. К генералу он подошел быстро, но с явной неохотой.

— Что вам угодно, генерал?

Дардас придал своему тону небрежность:

— Есть ли сообщения из Фелька?

Он знал, что сообщений не было. Беркант отвечал за общение дальнеречью непосредственно с самим Матокином — и, естественно, не позволил бы себе замешкаться с их доставкой. Эти колдуны, преданные или не очень, одинаково трепетали от страха перед повелителем Фелька.

— Сообщений не было, генерал, — сказал Беркант.

Дардас кивнул.

— Пойдемте со мной — ах да, конечно, если вы уже отужинали.

Беркант удивленно моргнул — он не ожидал от генерала такого великодушия.

— Я поел, генерал.

— Отлично. Пойдемте же ко мне в шатер. Я могу приказать офицерам питаться как рядовым, но пить они вольны все, чем сумеют разжиться. Кстати, у меня тоже припрятана некая бутылочка...

Дардас прекрасно заметил, что прочие офицеры проводили их любопытствующими взглядами.

Беркант нервничал, но Дардас пустил в ход весь свой запас обаяния. Он наполнил два стакана из «некоей бутылочки» и, предложив гостю садиться, завел разговор о военных делах. Особенно его интересовали средства связи. Посты магов-дальноговорителей были установлены в Каллахе, Виндале, а теперь, естественно, и в Сууке, так что Матокин мог получать доклады о положении в оккупированных городах его растущей империи непосредственно с мест.

Беркант слегка расслабился. Напиток был крепкий, но настолько мягкий на вкус, что непривычного человека укладывал наповал.

— Беркант, — сказал наконец Дардас, — я хотел бы кое-что узнать, хотя, возможно, вы не сумеете ответить. Видите ли, я не знаю, установил ли Матокин какие-либо ограничения на информацию... то есть на сведения, к которым я должен быть допущен. — Он пожал плечами, как бы давая понять, что наличие таких ограничений его ничуть не огорчит. — Но меня очень интересует магия...

— Магия? — переспросил Беркант, и его открытое лицо сразу же напряглось.

«Да, — угрюмо подумал Дардас. — Этот фелькский кровопускатель Матокин желает оставить меня в неведении». Но эта мысль никак не отразилась на его лице.

— Нет, ваша магическая механика меня не привлекает, — объяснил он легкомысленно. — Как работают заклинания, мне все равно. Зато результаты впечатляют, признаюсь. Что для меня интереснее всего — это история магии. Наставники мои не придавали особого значения этой области науки.

— Понятно. — Беркант ненадолго задумался. — Ну что ж, возможно, я мог бы просветить вас, генерал. Магические способности, конечно, являются врожденными, они были присущи роду человеческому с тех пор, как мы обрели дар речи. А может, и еще раньше. Это...

Предмет беседы был ему близок. Маг увлекся. Дардас дал ему немного поболтать, а Берканту явно хотелось поговорить. Вероятно, Дардас был единственным из военного персонала, вне круга магов, кто отнесся к нему тепло и захотел вступить в разговор.

Враждебность между традиционными родами войск и магическими подразделениями была весьма сильна. Возможно, другие, как и Дардас, просто чувствовали себя неуютно в присутствии множества волшебников. Конечно, Матокин проявил свой блистательный гений уже в том, что призвал в новую армию столько сильных магов, даже не говоря об использовании магии для воскрешения генерала, ее возглавившего, — но вряд ли он всерьез задумывался над тем, какое напряжение это создаст в рядах его армии...