Николай Чугунов - Слово на удачу

— Это… потрясающе, — наконец сказал парень. — Интересно, этим кто-то всерьез занимается?

— Вряд ли, — Лена покачала головой. — Ты ж сам видел — в сети по нулям.

— Может, мы плохо ищем.

— Не думаю. Хоть что-то, да выцепили бы. Сколько ж ни пробовали — одна фантастика в улове: все эти космолеты и галактические империи.

— Надо будет еще пару людей спросить, — Артем аккуратно собрал записки в папку. — Наверно, завтра займусь.

— Опять пьяный вернешься, — девушка презрительно поджала губы.

— Я не к Виталику! — возмутился парень. — Он мне сейчас не поможет.

— А к кому?

Глаза Артема предательски забегали. Он вдруг почувствовал себя шпионом, которого вот-вот раскроют — но тут на кухне что-то рухнуло с оглушительным грохотом на пол. Лена, подскочив, как ужаленная, тут же забыла о разговоре.

— Что там? — испуганно спросила она шепотом.

На кухне обвалился ящичек со специями. Среди массы блестящих осколков плавал донельзя растерянный Корвин.

— Надо же, неприятность какая, — домовой горестно всплеснул руками. — Я говорил — коль руки кривые, так вызови мастера! Так нет, сам решил вешать. А убирать кому — Корвину, конечно…

Артем недоверчиво воззрился на рарашека — как раз этот шкафчик вешали ему строители. Но, судя по крайне удачно подгаданному времени обвала, дело было не только в качестве работы.

— Осторожно, порежешься! — Корвин настолько убедительно изображал горе, что на миг парень даже засомневался — не привиделись ли ему мрачные гномы, намертво ввернувшие в стены крепежные болты?

Проводив Лену, Артем выудил из стола бумаги, собранные Хельгой. Он наконец понял, что именно его так беспокоило: архаичная стилистика букв конца позапрошлого века никак не сочеталась с фразами "полимеризация", "фазовый переход" и "монополь".

Проглядев серые листы фотокопий, парень уважительно присвистнул: судя по штампам в виде переплетенных букв "С" на листах, вампирша в поисках нужных сведений забралась в какое-то закрытое хранилище. Хельга ухитрилась найти итоговый отчет каких-то исследований вампирской природы. Артем присвистнул — он в первый раз слышал, чтобы такие исследования вообще проводились. Действительно, в новостях регулярно говорили о достижениях человеческой, гномьей, эльфийской и любой другой медицины — но только не вампирской.

Поиск в глобальной сети также не дал результатов — этой темы, как, впрочем, и "теории множественности миров", в Сети просто не было.

Заинтригованный втройне, Артем сделал себе большую чашку кофе и вернулся к чтению. Сухие строки отчета сейчас казались ему загадочней иного детектива.

Похоже, ученые исследовали процесс взросления вампира с момента укуса до этапа, пафосно названного "Выходом на Дорогу". Впрочем, последний этап описывался настолько схематично, что Артем невольно подумал: здесь автор явно пытался описать нечто, лично ему совершенно незнакомое.

Зацепка, однако, была: на последней странице, в заключении, автор велеречиво благодарил какого-то Макса Хендинга. Прочитав эту фамилию, Артем вдруг вспомнил полутемный зал консерватории, нагловатого конферансье и "почетного гостя", он же главный приз в состязании. Того странного вампира тоже звали Макс Хендинг!

На сей раз поиск принес добрую сотню ссылок — Макса Хендинга знали все. Он был героем большей части светской хроники и носил официальный титул "Мечты мириадов дев". Похоже, этот Макс был всего лишь полным тезкой покойного ученого.

Впрочем, вряд ли покойного — прокрутив страницу с результатами поиска до конца, Артем похолодел: Макс Хендинг, эстетствующий вертопрах, оказался Старейшиной клана Талейн! Показное щегольство — и Старейшина самого закрытого из кланов. Это не вязалось никак. Похоже, снова пришла пора ехать в гости к Хельге.

Звездный купол над Лассомброй казался отлитым из вороненой стали. Фонари на улицах светили вполнакала, погрузив вампирскую столицу в уютный полумрак. Стрельчатое окно в квартире Хельги уютно светилось оранжевым.

— О, Артемушка! — дверь бесшумно отворилась, бросив на лестничную площадку широкую полосу света. — А я тут творю…

— Можно войти? — парень неловко вынул из-за спины букет хризантем. — Это тебе!

В углу гостиной неуклюже скорчилась девушка, зябко кутаясь в клетчатый плед. В центре комнаты возвышался мольберт с холстом, на котором среди массы разноцветных мазков угадывалось что-то угловатое.

— Это так, кубизм, — вздохнула Хельга, накрывая мольберт простыней. — Света, свободна.