Моника Фельтен - Огонь эльфов. Сага о Тале

Кто-то, словно пытаясь утешить, взял ее за руку. На лоб положили прохладный влажный платок, смочили пересохшие губы.

— Тассея? — хриплым голосом спросила она, в надежде что не обманывается.

— Я здесь, дитя мое, — мягкий голос целительницы раздался совсем рядом. — Будь мужественной, Илайя. Твоя дочь торопится родиться. И ей очень нужна твоя помощь.

— Мой ребенок, моя Сунниваа, — испуганно прошептала Илайя. — Она… Еще так рано… Она не должна умереть.

— Успокойся, Илайя, — уверенно сказала Тассея, — ребенок действительно рождается рановато, но она будет жить.

Илайю захлестнула новая волна схваток, резкая, как удар грома. В висках глухо стучало, казалось, ее губы кусают тысячи муравьев, а голова гудела, словно пчелиный улей.

— О Тассея… Мне так больно, — задыхаясь, прохрипела она, когда тянущие боли и толчки в низу живота стали понемногу стихать.

— Нельзя сопротивляться боли, Илайя, — напомнила целительница. — Ты должна раскрыться, и, когда снова начнутся схватки, ты должна изо всех сил выталкивать ребенка из себя. Ты поняла?

Глаза Илайи были закрыты, она только измученно кивнула.

И вдруг боль ненадолго стихла, давление в низу живота стало слабее, и она заметила, что ее подол и ноги мокрые от крови и воды. От страха Илайя даже поперхнулась, закашлявшись, она ощутила, как из нее течет вода. И с этим вернулась боль.

— Тассея! — в отчаянии закричала она, вцепившись в руку целительницы. — Что мне делать?

— Тужься, Илайя, и дыши глубже, — настойчиво сказала целительница, и Илайя, несмотря на боль, изо всех сил старалась следовать ее советам. Давление в низу живота стало настолько сильным, что ей на секунду показалось, что она вот-вот лопнет. Илайя отчаянно выталкивала ребенка, но силы быстро покидали ее.

— Она слишком слаба, — услышала она чужой голос сквозь пульсирующую боль в ушах.

— Но она должна стараться, ребенок сидит крепко. Если он вот-вот не пойдет, то мы потеряем их обеих, — в голосе Тассеи слышалась тревога. Больше ничего Илайя не услышала — началась новая волна схваток, заставившая ее вскрикнуть. Она хотела подняться, но потом почувствовала, как кто-то сильно давит на живот, сдвигая его книзу, и ребенок немного продвинулся вперед.

— Показался? — раздался незнакомый голос. Ответа целительницы девушка не услышала — боли новых схваток оглушили ее. Кто-то снова сильно надавил, но это не вызвало у Илайи неприятных ощущений. Казалось, с каждым нажатием ребенок немного продвигается.

Когда Илайе стало казаться, что ее вот-вот разорвет, ребенок плавно вышел из защищавшей его утробы и забрал боль с собой.

Словно издалека раздался громкий крик. Илайя безуспешно пыталась поднять голову, чтобы посмотреть на свою дочь. Потом она почувствовала, что Тассея сидит рядом, и с трудом открыла глаза. Было очень темно.

— Что случилось с лунным светом? — услышала она голос Тассеи. — Так внезапно стемнело. Подбрось дров в огонь, Наэми, нам нужно больше света!

Вскоре костер ярко запылал, затрещал, вверх взлетели искры. Но в глазах у Илайи по-прежнему стоял красный туман, и она с большим трудом рассмотрела крошечное окровавленное существо, лежавшее на руках целительницы.

— Сунниваа, — нежно прошептала она, ей хотелось, чтобы у нее было достаточно сил, чтобы поднять руку и коснуться своей маленькой дочурки.

— Ты права, это девочка, — подтвердила целительница. — Можешь не переживать за свою дочь. Она здоровая и сильная. Жить будет! — и Тассея одобрительно улыбнулась Илайе. — А теперь отдыхай, дитя мое. Роды были трудные, — говоря это, она осторожно завернула новорожденную в одеяло, защищая от холода, и передала другой женщине, которая как раз подошла к Тассее и склонилась над ней.

— Кровотечение не останавливается, — прошептала она. Потом взяла Сунниваа и исчезла вместе с ней в темноте.

Илайя чувствовала себя оглушенной, у нее кружилась голова. Движимая дурными предчувствиями, она вдруг заметалась. Собрав все силы в кулак, она немного приподнялась и сняла с шеи амулет.

— Тассея, — тихо позвала она, и целительница тут же склонилась над ней. — Пообещай мне позаботиться о том, чтобы мой ребенок не достался ЕМУ, — попросила она, умоляюще глядя на Тассею.

— Да что ты такое говоришь, дитя мое, — целительница пыталась успокоить ее. — Через несколько дней ты сможешь позаботиться о ней сама, — но Тассее не удавалось сдержать слезы, даже Илайя поняла, что она лжет. Хотя девушка чувствовала, как жизнь неудержимо вытекает из нее, ей не было страшно. Было еще кое-что очень важное, что нужно было сделать. Слабым движением она подняла руку и протянула амулет целительнице.