Курт Бенджамин - Принц теней

Юноша вновь задрожал от ужаса. О никчемные боги, за которых никто не желает платить. Когда-то давно торгаш хотел перерезать ему горло, чтобы не тратить лишний медяк на кормление. Он слышал, как надзиратель загона и купец спорили, решая его судьбу: слишком больной, чтобы годиться для извращенцев, слишком взрослый, чтобы вызывать жалость в своре попрошаек, хотя, может, его рост позволил бы провести пару лет, клянча на жизнь, а затем нищие выдворили бы его из своей стаи. Если до того он не умер бы от недоедания и жестокого обращения.

Беспомощные дети с пустыми желудками до сих пор встречались в рабских загонах Шана. Юноша оказался удачливей многих. Если б господину Чин-ши не понадобились фибские дети, чтобы вырастить ловцов жемчуга, торговец убил бы его и скормил свиньям. Будь он симпатичней или моложе, его жизнь закончилась бы через год-другой.

Льешо не плакал, хоть ощущения и колотили по сердцу железным молотом, однако дышать он тоже не мог. Как он найдет братьев, если одна мысль о рабстве низвергала его на колени.

— Вам нехорошо? — спросил генерал Шу, положив широкую ладонь ему на плечо. — Позвать лекаря?

Льешо покачал головой, надеясь, что генерал оставит его в покое, чтобы он пришел в себя. Шу не шевелился.

— Никто из нас не может быть постоянно смелым, — видимо, попытался он утешить юношу, но, подняв глаза, Льешо подумал, что генерал вообще забыл о его присутствии.

Шу уставился на водопад, страдание проложило борозды по его щекам.

— В данный момент мы хорошо держимся, — сказал он капающей воде. — Легче выполнять то, что мы обязаны, чем решиться на собственный путь. Потом, когда все закончится, даже бывалые солдаты плачут по ночам.

Льешо в изумлении посмотрел на него. Энергичный, решительный и уважаемый лидер, ведущий воинов в бой. Конечно же, он не…

На лице Шу появилась кривая улыбка:

— Даже император иногда ночует в комнате с толстыми стенами, чтобы не тревожить тех, кто видит спокойные сны.

Льешо усомнился в этом, но решил, что со стороны генерала великодушно упомянуть такую деталь. Может, Шу поймет его проблемы.

— Знаете, мне неизвестно, как все происходило. Я девять лет нырял за жемчугом и получал на обед бананы. Затем умер Льек, который заставил меня пообещать найти братьев и вернуть свой дом. — Юноша не уточнил, что Льек явился духом, вряд ли такой факт вызовет доверие. — Я думал, что если стану гладиатором, то смогу путешествовать, может, накоплю немного денег и выкуплю свободу. В городах, после сражений на арене, буду расспрашивать о братьях и вернусь за ними, когда освобожусь от рабства. Мы тайно проберемся через земли гарнов и отвоюем Фибию.

Я и не знал, в какие козни и в чьи планы попал. Я стал пешкой в бессмысленной игре, не имевшей никакого отношения к возвращению процветания родной стране. Мастер Марко, видимо, сошел с ума. Ему кажется, что я обладаю какой-то волшебной силой, и если он не сможет использовать ее в своих целях, то должен убить меня, чтобы она не обернулась против него. Проблема в том, что у меня нет никакой силы и толку от меня не будет. Понимаете?

— Не совсем, — признался генерал Шу. — Вы были еще ребенком, когда покинули Фибию. Может, мастеру Марко известно что-то, и вы бы тоже познали это, не изменись жизнь столь резко.

— Вот именно, что не познал, — подчеркнул Льешо, — что бы я ни должен был получить как принц, ловцу жемчуга этого не досталось. Что касается мастера Дена и ее светлости, не знаю, какая им польза от моего прибытия к императору. До Фибии тысяча ли, страна заселена гарнами. Если бы император решился помочь ей, ему пришлось бы сначала покорить Гарнию. И где гарантия, что покоренные люди не восстанут снова и не нападут на Шан в его отсутствие.

— Когда-нибудь из тебя выйдет хороший генерал, Льешо. Даже я не смог бы лучше объяснить ситуацию между Гарнией и Шан, проведя много лет на границе.

— Не так уж трудно догадаться об этом, пройдя Долгий Путь.

Шу не заслужил подобного сарказма, единственного способа защиты в арсенале юноши. Император, безусловно, прислушивается к своему генералу, и Льешо надеялся, что Шу имеет более ясные взгляды по поводу освобождения Фибии, а тот лишь согласился, что нет смысла поддерживать борьбу Льешо за далекую страну. Никакой надежды.

— Проводите меня на рынок рабов, мне нужно попасть туда.

— Я люблю Шан, но не советовал бы фибскому юноше одному ходить по тем же улицам, что рабы. — Генерал встал и размял замлевшие мышцы. — Я отведу тебя туда и позабочусь, чтобы ты вернулся невредимым.