Робин Бейли: Братья Дракона

Роберт снова отскочил в сторону, покатился по земле и замер, дико озираясь. Эрик звал его по имени, спеша на помощь. Черт бы его побрал! Спрятался бы лучше в пещере. В последний момент Роберт заметил оброненный братом посох и кинулся за ним.

Единорог громко заверещал. Роберт прикинул расстояние, оставшееся до оружия, и понял, что его шансы невелики, но все же продолжал бежать. Земля дрожала под копытами зверя. В отчаянии Роберт прыгнул, и его руки сомкнулись на посохе.

Единым движением он вскочил, повернулся вокруг своей оси и ударил злобное животное со всей мочи. Деревянный посох попал единорогу по морде, но не нанес сколько-нибудь серьезного повреждения, лишь сломался пополам с громким треском. Слишком поздно Роберт попытался увернуться. Он избежал рога, но зверь отбросил его корпусом. Роберт рухнул наземь, ошеломленный, в голове у него звенело.

Чудовище торжествующе заревело и явно приготовилось его прикончить. Роберт попытался вдохнуть, заставить свое тело двигаться. Совсем близко он увидел глаза, копыта и опущенный рог зверя.

Внезапно между противниками появился Эрик. Он крикнул и вскинул руки, пытаясь дезориентировать единорога, но тот продолжал мчаться вперед. Эрик что-то проворчал и, улучив момент, схватился за рог обеими руками. Удар сбил его с ног, но рога он не отпустил.

Роберт едва успел откатиться в сторону. С трудом встав на колени, он в ужасе наблюдал, как чудовище, мотая шеей, вскинуло Эрика в воздух. Падая, Эрик сильно ушибся и вскрикнул от боли. Единорог встал на дыбы, собираясь его растоптать.

Не размышляя, Роберт прыгнул зверю на спину. Со всей силой он опустил зажатый в напряженной руке нож туда, где смыкались шея и голова единорога. Чудовище заревело. Сжав ногами бока зверя, схватив его за холку, Роберт в почти истерической ярости обрушивал на него удар за ударом. Единорог до смешного легко сбросил седока, и Роберт беспомощно упал, перекувырнувшись в воздухе. Острая боль пронзила его залитую кровью ладонь — он порезался о чешую.

Но более серьезная опасность заставила всякую мысль о боли улетучиться. Эрик вскочил, но даже не собирался бежать от вновь пошедшего в атаку единорога. Он только глубоко вдохнул, сжал кулаки перед грудью и медленно выдвинул их вперед, делая выдох и еще один вдох. Он сузил глаза до щелок и повернулся одним плечом к зверю.

— Эрик!

Но Эрик не обратил внимания на брата. Единорог несся на него, нагнув голову и сверкая рогом. Эрик крепко стоял на ногах. Его правая рука описала в воздухе высокую дугу. Он ждал, как ждет тореро в решающий момент. Роберт слышал лишь топот копыт и собственный пронзительный крик.

С почти торжественным спокойствием Эрик шагнул в сторону. Его поднятая правая рука обрушилась вниз в точно рассчитанном ударе. Послышались боевой выкрик и громкий треск.

Потерявший рог зверь заревел от боли. Из глаз его сыпались искры, из ноздрей шел дым. Эрик попытался отскочить в сторону, но чудовище, словно обладая человеческим разумом, повернуло голову и поймало его в прыжке.

Эрик со стоном рухнул наземь. Чудовище встало на дыбы, готовясь обрушить на него свои копыта. Эрик едва успел увернуться. Единорог снова встал на дыбы, и снова Эрик чудом избежал смерти.

Роберт услышал пронзительный вопль брата и противный стук копыт. В отчаянии он бросился на единорога и вдруг заметил лежащий в траве обломанный рог. Он поднял его и всадил зверю в шею. Хлынула густая жидкость, заливая его. Роберт нанес единорогу еще один удар — в бок — и всем телом навалился на оружие, вколачивая его глубже и глубже.

Зверь взвыл от боли и отбросил его. От удара оземь у Роберта искры из глаз посыпались. Невыносимая режущая боль обожгла правое плечо.

Единорог отшатнулся, подогнул правую переднюю ногу, рухнул на бок и забился в агонии. Рог все еще торчал у него в боку, из ран хлестала кровь. Огромная грудь тяжко вздымалась в безуспешных попытках вдохнуть. Вдруг зверь ненадолго затих, потом поднял голову, жалобно взвизгнул и издох.

Роберт перевернулся на бок, приподнялся и посмотрел на неподвижно лежащего брата. Окликнул его по имени раз, потом другой. Эрик не отвечал.

Роберт подполз к брату и приподнял его. Лицо Эрика было все в крови, мокрые от пота спутанные волосы тоже были испачканы кровью. От кромки волос до правой брови тянулась глубокая рана, рваные края которой уже начали опухать. С разрывающимся сердцем Роберт качал бесчувственное тело брата.

Когда Эрик слабо застонал, сердце Роберта замерло. Глаза его заволокли слезы, и он прижался щекой к щеке брата. Эрик немного повернул голову и положил ее на плечо Роберта. Ночь опускалась над ними. Раненого было некуда отнести, ничего нельзя было сделать, оставалось лишь сидеть вот так, обнимая его, и надеяться.