Константин Храбрых - Маска Смерти. Книга 1. Часть 1. Печать Змеи

Сломав печать, я углубился в чтение.

«Дорогой, поздравляем тебя с первым учебным днем! Это напомнило нам наши годы молодости. Ни я, ни отец тебе ничего не рассказывали о том, как мы познакомились. Я была обычным человеком до знакомства с твоим отцом, который, как и ты, сбежал из дома, чтобы учиться и увидеть мир живых не через пленку слоев, а своими собственными глазами. Прости за домашний спектакль, иначе бы ты сам не пошел по стопам отца.

П.С.: Один подарок от отца, второй от меня. Пользуйся с умом.

Урожденная графиня ан'Драффл».

После того как я прочел письмо, конверт вспыхнул темным пламенем и осыпался прахом.

Элласиэль вернулась на место, готовая в любой миг отпрянуть в сторону. Олес с задумчивым видом рассматривал массивные шкатулки.

Открыв самую большую, я присвистнул. Комнату чердака залило сияние. Перо птицы феникса, столь любимое моей матерью, у нее всего три таких, так она решила подарить мне самое любимое, которое было под колпаком и магической защитой не одно тысячелетие.

Краем глаза глянув на Олеса, я увидел, как у него отвисла челюсть.

Я осторожно взял перо в правую руку и поднял на уровень глаз. Сияние стало раза в два сильнее.

Протяжный вздох серой эльфийки и неясное бормотание отвлекло меня от любования подарком.

Ее и так не маленькие глаза были едва ли не с чайное блюдце. Как я понял, она бормотала молитву священному божеству эльфов.

— Перо первозданной частицы огня!

— Ты права, это оно! Моей семье было даровано три таких пера, не думал, что мать когда-нибудь расстанется хотя бы с одним из них. Сильнейший из магических артефактов, используемых для начертания высших заклинаний, которые не терпят слабых материалов этого грешного мира.

— Курт, а ты случаем не наследный сын императора? Да какое там, у них денег не хватит купить подобное! — Олес завороженно смотрел на переливающееся первозданным светом истинного огня перо. — Скорее, даже сын бога…

— Скорее, нечто другое, — тихо пробормотала эльфийка, наконец отошедшая от шока. От нее все так же пахло страхом и ужасом. Надо сказать, ее выдержка поражала.

— Миледи, вы наговариваете на моего друга!

— Прошу прощения, — на лице Элласиэль добавилось бледности.

«Боже, ну зачем ей было смотреть истинным взором на меня в кафетерии?!»

Убрав перо обратно в шкатулку, теперь я заметил печати сохранения внутри шкатулки. Олес и эльфийка в ожидании затаили дыхание. Любопытство, отличающее короткоживущих, не раз губило целые цивилизации.

Внутри оказался серебряный браслет наручных часов, на циферблате алмазами вместо цифр выложены деления часов. Две алмазные запонки, зажим для галстука и две серебряных ручки. Паркер. Наверно, дорогая фирма. Перьевая и шариковая, стержни и капсулы с чернилами оказались в поддоне шкатулки.

— По-моему, все-таки сын бога или верховного демона! ЭТО ведь ЧАСЫ?

— Да, они, — я посмотрел на гравировку: «Время Бежит!» и наш родовой герб на диске циферблата. Искусно выполненные часы. — А что, здесь никто не носит?

Я протянул часы Олесу, пока он не свернул шею от любопытства. Он дрожащими от волнения руками принял мой подарок. Зная отца, — внутри найдется заклинание, позволяющее сохраняться вещи, ибо механизмы в отличие от живой материи возврату не подлежат, они живут только в одну сторону.

— Шутишь? Откуда ты вообще вылез, если не знаешь таких очевидных вещей? — маркиз удивленно оторвал взгляд от часов. — Самые малые из тех, что я видел, были размером с блюдце и шумели, как посудная лавка от ветра! А эти мало того что крохотные, так еще вообще не издают никакого шума! Да только на них одних можно купить замок с прилегающими землями! Все потому и носят магические циферблаты, ибо они более дешевы, и такую вещь могут позволить только члены императорских семей! А простой с виду браслет из серебра только подчеркивает красоту этого артефакта, если присмотреться, то каждая деталь браслета, словно намеренно сделана простой, сама по себе идеально отлита и обработана.

С великим сожалением он протянул мне часы обратно. Клацнул замок браслета. Я подвигал кистью с часами, привыкая к нему. Непривычная тяжесть.

Закрыв ларец, я убрал их на письменный стол, когда я вернулся, то увидел, что столик заполнен тарелками с едой. Домовой только и ждал, когда он сможет заполнить стол едой.

«Надо потом не забыть поблагодарить его отдельно».

В возникшей тишине послышалось довольно громкое урчание живота. Эльфийка, даром что серая, потемнела буквально до кончиков ушей. Ушки при этом слегка подрагивали, видимо выражая смущение. Вспомнилась поговорка: «Правдив, как уши эльфа».