Михаил Ежов - Время камней

Вечером триремы зашли в небольшую бухту и бросили якоря. Барабанщик, могучий человек с гладко выбритым черепом, поднялся со своего места и расправил плечи. На шее у него поблескивал узкий ошейник — он тоже был рабом. Гребцам принесли глиняные миски с отвратительным месивом, которое считалось едой. Сафира едва не вывернуло от одного запаха, но он съел все, помня об одной из главных заповедей имперского военного кодекса: пока жив, живи. Ему еще понадобятся силы, а вкус… Думать об удобствах недостойно настоящего воина.

После «ужина» гребцы повалились спать прямо на скамьях. Вскоре все захрапели, но Сафир не мог уснуть, ибо после непривычной физической нагрузки у него болело все тело. Пираты еще пару часов ходили по палубе, а затем все затихло — они спустились на берег, оставив только двух матросов охранять корабль. Со второй триремы тоже не доносилось ни звука. Сафир закрыл глаза с твердым намерением заснуть, но услышал торопливые легкие шаги. Кто-то приближался.

— Эй! — шепот раздался совсем близко. Сафир повернул голову и встретился глазами с невысоким мальчиком, одетым в коричневое просторное трико. — Как тебя зовут?

— Сафир.

— Ты-то мне и нужен! — мальчик кивнул головой и вынул из-за пояса большой ключ. — Держи, — и протянул его Сафиру, — он открывает замок у тебя на поясе.

Сафир неуверенно протянул руку. Он бы не удивился, если бы это оказалось всего лишь жестокой шуткой, но ключ вошел в скважину, замок щелкнул и железный пояс открылся.

— Зачем ты это делаешь? — спросил он мальчика, нетерпеливо поглядывавшего по сторонам.

— Не твое дело, — отозвался тот, протягивая ладонь, — давай сюда!

Получив ключ назад, он махнул рукой, приглашая Сафира следовать за ним, и, когда тот, подтянувшись, вылез на верхнюю палубу, сказал, показывая на темнеющий невдалеке берег:

— Спустись по якорному канату и плыви туда. Только возьми левее, иначе рискуешь нарваться на команду.

— Кто ты такой? — спросил Сафир, разминая уставшие от долгого сидения ноги.

— Тебя не касается.

— Послушай, кто-нибудь еще с моего корабля уцелел?

— Нет, — мальчик мотнул головой, — всех убили.

— И женщин?

— Да, всех. Якорь там, — мальчик махнул рукой в сторону носа триремы и побежал прочь, едва касаясь палубы босыми ногами.

Сафир проводил его взглядом, осмотрелся и прислушался. С кормы доносились приглушенные голоса — видимо, там дежурили оставшиеся на судне пираты. Ничего не понимая, Сафир начал красться к носу корабля, поминутно проверяя, не поджидает ли его опасность. Благополучно добравшись до якорного каната, он перелез через борт, спустился в воду и поплыл, почти ликуя. Какая бы причина ни заставила юнгу помочь ему, главное, он был свободен! Хотя измученное непосильным трудом тело едва повиновалось ему, все же он плыл, медленно, но упорно приближаясь к берегу. Он присмотрел заросли, в которых можно было скрыться, и направился к ним.

Через пятнадцать минут Сафир, мокрый, едва живой от усталости, выполз на скользкий берег и некоторое время лежал на спине, стараясь отдышаться. Потом поднялся на ноги и, бросив последний взгляд на покачивающиеся в бухте триремы, побрел прочь от берега. Он не знал, где находится, но в первую очередь хотел как можно дальше отойти от пиратской стоянки. Ветки деревьев хлестали его по лицу, иногда он спотыкался о торчавшие из земли корни, но времени отдыхать не было, нужно было добраться до Тальбона и рассказать о случившемся императору.

Сафир шел долго, до самого утра. На рассвете он увидел покосившийся частокол и соломенную крышу бревенчатого дома. У плетня стоял крестьянин в холщовой рубахе навыпуск и высокой плосковерхой шапке. В руках он держал чубук и задумчиво курил, наморщив лоб и глядя в землю. Когда Сафир окликнул его, он поднял глаза, внимательно оглядел грязного оборванного пришельца и нехотя отозвался:

— Откуда ты взялся такой?

— Что это за место? — спросил вместо ответа Сафир.

— А сам не знаешь, что ли? — мужик насмешливо прищурился.

— Не знаю.

— Деревня наша называется Далинка, а это, — крестьянин показал большим пальцем за спину, — хутор мой.

— Какая это провинция? — спросил Сафир.

— Что? — глаза мужика недобро прищурились. — Как ты сказал? Провинция? Да ты откуда, парень?

— Разве это не Урдисабанская империя?

— Нет, это свободное государство Лиам-Сабей! — ответил крестьянин, тремя резкими ударами о плетень выбив из трубки пепел. — А шпионам здесь не место. Проваливай, пока я тебя не прикончил собственными руками или не свел к старосте. У него с такими, как ты, разговор короткий. Только вчера двоих повесили! — мужик смерил незнакомца злобным взглядом.