Роджер Желязны: Миры Роджера Желязны. Том 29

— Вот как? — Рэнго опустил кубок и посмотрел на него. — Не понимаю. Может быть, ты желаешь что-то получить за сообщение о высказываниях священников Храма по этому поводу? Хочешь дать мне знать, кто мне друг, а кто враг?

Священник улыбнулся:

— Нет, это совсем не то, что я имел в виду. Моя информация стоит намного дороже.

— И что же это такое?

— Я являюсь Хранителем Черепа. Рэнго озадаченно покачал головой.

— Не понимаю, что это означает, — сказал он.

— Воплощение зла, Падшая Птица-Солнце, лорд Каларан, — сказал Леммл. — Я — хранитель его черепа.

— О, — заметил Рэнго. — Я не знал, что с черепом поступили каким-то особым образом.

Священник кивнул:

— Да, в течение месяца он был выставлен на главном шпиле Храма, после чего его очистили от мяса и других мягких тканей в кипящей ванне с особыми травами. Затем наш самый большой искусник установил в нем две фигурки — Демона и Посланца Света. Он хранится в усыпанном драгоценностями ларце в тайнике Храма, а я — его хранитель. И каждый день проверяю, не выглядывает ли светлый дух из правой глазницы, или темный дух — из левой.

Рэнго кивнул.

— И каков результат? — спросил он.

— Со времени создания этого артефакта светлая фигурка все время была на первом плане…

— Это хорошо…

— …до сегодняшнего утра. Когда я проверил череп сегодня, то увидел, что на виду появилась темная фигурка.

— Это нехорошо. Если я тебя правильно понял, это следует трактовать как дурное предзнаменование, как указание на надвигающееся зло?

— Череп был специально заколдован, чтобы стать системой предупреждения, это так.

— Что говорят старейшины по поводу подобной перемены в такой момент?

— Ничего. Я им еще не говорил.

— А! Понимаю…

— Да. Хотя это можно интерпретировать как указание на то, что удаление амулета и свитка из Храма является неудачным решением, это также может означать, что странные ночные явления в городе в конце концов достигли опасной точки — когда гигантские ящерицы на улицах и тому подобное. При такой интерпретации было бы верным принять совет ваших экспертов и избавиться от орудий. Какую из двух интерпретаций вы считаете более вероятной?

Рэнго медленно почесал в затылке. Политика!

— Ты являешься не только хранителем, но и толкователем?

— Да, хотя церковные руководители достаточно высокого ранга могут не согласиться с моим мнением.

— И?..

— …и можно было бы отложить доклад об этом явлении и сообщить о нем после отъезда Хранителей, а тогда последнее толкование станет более вероятным, поскольку будет уже слишком поздно что-либо предпринимать насчет первого. Есть ли вариант, которому вы бы хотели отдать предпочтение?

— Да, есть. А у тебя есть любимый вид благотворительности?

— Кто думает о собственных интересах, не забудет и о чужих, верно?

— Я тоже всегда так считал, — сказал Рэнго, бросая взгляд на два скрещенных меча, висящих на стене справа.

— …а если со мной вдруг что-нибудь случится, — продолжал Леммл, — мой преемник завтра заметит пророческие перемены, возможно, неправильно их истолкует и, уж конечно, немедленно о них доложит.

Рэнго сделал большой глоток вина, священник тоже.

— Хорошо, что ты пришел ко мне, — сказал Рэнго. — Твой визит был весьма полезным и патриотичным поступком. Да, я склоняюсь к мысли сделать пожертвование. Полагаю, у тебя с собой все документы?

— Конечно.

Снизу, из-под балкона, через раскрытую дверь до них донеслась оглушительная барабанная дробь, за которой через несколько секунд последовали нечленораздельные выкрики, слов разобрать было невозможно. За ними через короткое время послышался тяжкий топот. Затем внизу раздался замогильный вопль ящера, от которого задребезжали кубки на подносе.

Во время церемонии Гар Квитник боролся со скукой тем, что подсчитывал способы, которыми он мог бы убить Верховного жреца Храма, задействовав не более двух крупных мышечных групп. Его подсчет завершился на цифре двести пятьдесят три, и последний способ он счел замечательным достижением, поскольку очень сложно применить такое положение руки для нанесения удара «Бабочка с Двойными Клыками и Хвостовым Жалом». Трудно было бы пронзить золотой с малахитом нагрудник Верховного жреца, и хуже того, украшение помешало бы переносу достаточного количества летальной энергии — удар всего лишь оставил бы синяк на печени жреца, а не разорвал ее.