Юлия Ляпина - Я не хочу назад. Книга 2

- Еще можно добавить немного вареной крупы, но сейчас не будем, это блюдо мы возьмем с собой в дорогу, а крупу в горы таскать - себе дороже.

Хозяйка понятливо закивала и стала внимательно наблюдать, как я быстро заворачиваю начинку в лепешки и укладываю получившиеся рулетики плотным рядком на смазанный маслом противень.

- Теперь поставим противень в духовку минут на двадцать-тридцать и все!

Хозяйка покачала удивленно головой и принялась наводить на кухне порядок. Утомившись, я вышла через заднюю дверь к амбарам и хозяйственным постройкам. Постояла на нежарком осеннем солнышке и уже хотела возвращаться в трактир, как услышала возню, писк и взрыкивание. Любопытствуя, заглянула за угол амбара. На жесткой осенней травке возился пяток подросших щенков, рядом возлежала утомленная сука и меланхолично поглядывала вокруг. Я потянула носом - захотелось повозиться со щенками, повалять лопоухих в желтоватой пыли. Хоп! Я с удивлением посмотрела на свои лапы и едва в них не запуталась. Щенки удивленно замерли, а потом всей кучей приблизились, принюхиваясь и царапая когтями пропеченную землю. Очнулась я от громкого крика за спиной:

- Госпожа Травница! Пора противень вынимать али нет?

Встряхнувшись, я вновь увидела край зеленой мантии и, распрямившись, заспешила к кухне, оставив щенков в недоумении. Их мать даже не подняла на меня золотистого собачьего взгляда, видно и не такое в своей собачьей жизни видела.

Уложив готовые рулетики остывать и угостив парочкой хозяйку и девчонку-помощницу, я вернулась в комнату. Вран спал. Стараясь его не тревожить, я присела на скамью у окна и принялась его разглядывать. Жилистые руки, крупные мужские ладони, синие вены, проступившие сквозь тонкую белую кожу на внутренней стороне руки. Невольно любопытничая, сравнила Врана с принцем Ульсоритасом - оба молодые, крепкие мужчины, Вран, пожалуй, слишком худощав, и его волосы выглядят менее ухоженными, зато он выше. А вообще, почему это я сравниваю Врана и Ульсоритаса? Расколоритер тоже красавец, и даже более обходителен и умен. Задумавшись, я штопала носок, совсем износившийся в гонке по лесам. Потом так же задумчиво перешла на другой носок, потом третий и так пока не перебрала все чистые носки, уже сложенные кем-то в нашей комнате. Устав от долгого сидения, потянулась и наткнулась на внимательные глаза Врана. Как долго он за мною наблюдал из-под руки, прикрывающей лицо?

- Хорошего дня, мое солнце.

- Хорошего, ой, Вран!

Уронив носки и нитки, я растерялась, очень хотелось его поцеловать, погладить лицо, зарыться руками в волосы. Лениво улыбнувшись, (ооо, меня можно было выносить вперед ногами) Вран ухватил меня за руку и потянул к себе. Не понимая, что и как, я ощутимо плюхнулась ему на грудь и даже ухитрилась стукнуться подбородком, хорошо хоть язык не прикусила! Он внимательно рассматривал мое лицо, убрал непослушную прядку со щеки, а потом просто прижал к своему сердцу и я, слегка недоумевая, лежала тихо, а потом услышала этот ровный, учащенный стук и растворилась в нем. Так мы и лежали, слушая друг друга, пока в дверь не забарабанил мальчишка:

- Господин! Ужин подан!

Со вздохами мы встали с кровати и, поправив одежду, - все же руки Врана забрались под мою мантию - спустились в общий зал. Видимо к вечеру здесь собирались все местные обитатели, зал гудел, и пахло уже не только медовым квасом, но и пивом, и дешевой молочной брагой. Я поморщилась, мне не хотелось сидеть на виду у всех, мое маленькое счастье требовало тишины, и Вран, поняв это, попросил хозяина принести ужин нам в комнату. Хозяин кивнул, ничуть не удивляясь, и через несколько минут мальчишка притащил нам поднос с жарким, лепешками и кувшином кваса. Спиртное мы не пили - завтра предстоял тяжелый путь, да и наливка мне все еще икалась.

Приготовлено было вкусно, вот только перца многовато, потянувшись к кувшину с квасом, я вдруг заметила, как поплыли куда-то стены, потолок приблизился и на грани слуха донесся шепот Врана: 'Превращайся!'

Вран

Как больно, толчками бьется в груди сердце! Отрава медленно колышется в венах.

- Рита! Рита! - Слова медленно продавливаются сквозь стиснутые зубы. - Превращайся... Превращайся...

О, трижды светлые Боги! Она лежит, неподвижно опустив голову на стол, нужно докричатся до нее:

- Рита! Рита! Превращайся!

Ему кажется, что он кричит, раздувая жилы на шее, но он едва шепчет, кривя сведенный судорогой рот.

Вдруг узкое окошко, едва прикрытое редкой тканью от мух, распахивается и в комнату заглядывает неприметный узкоглазый мужчина. Кажется, Вран видел его внизу, в зале, хозяин посылал его за чем-то в погреб. Ухмыльнувшись, мужчина подходит к столу и приподнимает голову девушки за волосы.