Юлия Ляпина - Я не хочу назад. Книга 2

- А что случилось с самим волшебником?

- Этого никто не знает, история красивая и печальная, и фрейлины любят рассказывать такие сказки в будуарах.

- Не думаю, Ваше Величество, что это простая легенда, слишком много подробностей, ненужных в красивой сказке, - задумчиво проговорила Руима. - Так как же эта легенда связана с королем Саоритасом?

- А, - Королева ободрилась и стала вспоминать: - Саоритас решил, что мы должны непременно найти этот ларец, и долго расспрашивал книжников в архивах, историков и старожилов, и конечно я ездила с ним, но вскоре его отец погиб от отравленной стрелы, и нам пришлось вернуться и принять трон.

- Да, - сказала Хранительница печально, - это я помню, стрелка нашли, но он был местным дурачком, и сам поранился стрелой, умер через несколько минут, заказчика не нашли.

Две погрустневшие женщины задумались каждая о своем. Их печальные посиделки развеяла грубоватая горничная, пришедшая забрать поднос. Дамы церемонно распрощались и занялись повседневными делами, которых при дворе всегда было немало.

Глава 5.

Рита

Сизый туман клубился в пещере. Жрица остановилась у входа и указала рукой:

- Тебе туда.

- Туда? Благословение там?

- Оно там, и если позволят - сможешь его взять. Но помни, что ты должна вернуться! Иди, - поторопила меня женщина и я, замерев на секунду, сделала первый шаг.

Сперва инстинкт заставил затаить дыхание, опасаясь неприятного запаха, но туман пах обычной влагой и мокрым камнем. И лишь пройдя несколько шагов, я убедилась, какой он плотный и густой. Очертания входа пропали, и я уже не знала куда идти. Стоп, остановиться и подумать. Остановилась, закрыла глаза, несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь унять колотящееся сердце и вспомнив, как мы шли к Южным Сестрам, зажмурившись покрепче, посмотрела вокруг магическим зрением. А в магическом зрении вокруг творилось что-то невообразимое: плавали, перемешиваясь ленты эмоций, вот важно проплыла серебристая печаль, а вот мелькнула золотой искрой радость, а вот чьи-то сильные эмоции горят красно-золотым. Вот зеленая, тягучая на вид тоска, а вот синеватые искорки смеха, вот фиолетовая задумчивость, а вот весь черный и липкий гнев. Я с удивлением смотрела, как длинные извилистые ленты втягиваются в маленький водоворот мерцающего огонька где-то впереди. Должно быть, это и есть Благословение Династии, артефакт, собирающий отголоски эмоций, возможно, он может их накапливать, хранить и отдавать по приказу? Меня тянуло к огоньку все ближе и ближе. Ленты-эмоции толпились, переплетались, но не смешивались. И вот я уже совсем близко. На каменном постаменте бьется крылом огонь, я тяну к нему руки, я хочу его взять, не задумываясь о боли в обожжённых пальцах, и тут из огня начинают выдвигаться фигуры. Высокие и широкоплечие, маленькие и хрупкие - мужчины и женщины, дети и старики. Последними из пламени поднимаются высокая изящная женщина с длинными светлыми косами и невысокий широкоплечий мужчина в странной одежде. Они стоят по обе стороны огня и смотрят на меня. Я не знаю что сказать, голос срывается, и я шепчу:

- Династии грозит уничтожение, враги пришли на земли королевства. Мне нужен артефакт, чтобы остановить их.

Мужчина и женщина переглядываются, словно ведут неслышный разговор, остальные смотрят на них молча. Наконец придя к единому мнению, духи начинают действовать: женщина хватает меня за руку, и я вздрагиваю от ее теплого прикосновения, а мужчина царапает мне палец кончиком стрелы вынутой из колчана. Кровь, немного брызнув, падает в огонь. Пламя шипит, пригибается к каменному основанию и вновь взлетает ввысь, один лепесток расцветает на пораненном пальце.

- Иди, - говорит вдруг женщина вслух, - огонь будет гореть ровно год. Иди, тебя ждут!

А мне не хотелось никуда идти. Чужие эмоции наполняли меня: зависть, боль, печаль и тут же радость, страсть, желание. Хотелось опуститься на каменный пол и любоваться этими эмоциями, следить за разноцветьем лент и потоков. И тут я поняла, что в этой картине чего-то не хватает:

- А где же любовь? - спросила я туман.

- Любовь ты должна добавить сама! - донесся издалека смеющийся женский голос.

Вран

Вран снова ходил, вытаптывая камень, дожидаясь Риту и думая о том, как ему стала дорога эта странная девушка. Какая она нежная, ранимая и в тоже время сильная. Вдруг загудели каменные стены, сверху сыпанули осколки и из бокового прохода ему на руки выпала Рита. Она тепло и солнечно улыбалась, хотя лицо ее было залито слезами, а между бровей залегла горькая морщинка. Девушку била крупная дрожь - тонкая рубашка была влажной, пахла сыростью и дождем. Парень прижал ее к себе, завернул в плащ. Искривившиеся то ли в улыбке, то ли в страдании губы выдохнули: