Андрэ Нортон - Кровь сокола

Оглядевшись вокруг, она крепко стиснула челюсти и большими шагами направилась к фальконеру. Он закрыл глаза резким движением здоровой руки, словно хотел скрыть от себя весь мир. Около него, издавая гортанные звуки, ползала птица. С ножом в руке Танри встала перед ним.

— Слушай, — сказала она холодно. Оставлять беспомощного человека было не в ее правилах, а то, что он с отвращением отвергал ее помощь, значения не имело. — Слушай, фальконер, думай обо мне, что хочешь, я вовсе не предлагаю тебе чашу дружбы. Но раз море выбросило нас, значит, наш час открыть Последние Ворота еще не настал. Поэтому мы не можем расстаться с жизнью беспечно. Вот так, — она встала на колени около него и потянулась за прямым кусочком дерева, принесенного прибоем и лежавшего неподалеку. — Ты примешь от меня ту помощь, какую я смогу оказать. Которая не так уж велика, — добавила она искренне.

Он не сопротивлялся, когда она располосовала рукав рубахи и обнажила его руку, подложив снизу полосу ткани, хотя он не убирал руку, прикрывающую его глаза. Пока она осматривала перелом (слава богу, он был простой), затем привязывала к предплечью кусок дерева полосами его разорванной рубахи, он не проронил ни звука, и лишь когда она закончила, он взглянул на нее:

— Очень плохо?

— Настоящий перелом, — уверила она его, нахмурилась и посмотрела на рифы. — Утес… как ты отсюда поднимешься, однорукий?

Он попробовал подняться, но она уже знала, что помощь лучше не предлагать. Он привстал, опираясь на здоровую руку, и внимательно посмотрел на крутые обрывы, потом на море и пожал плечами:

— Это неважно.

— Нет, важно! — вспыхнула Танри, хотя и сама, не говоря уж о них обоих, не видела выхода из этой ловушки. Но оставаться в этой тюрьме из камня и воды она не хотела.

Она еще раз внимательно осмотрела утесы, не рискуя заходить в воду, чтобы не быть выброшенной на рифы Поверхность стены была испещрена углублениями, вполне глубокими, чтобы поставить ногу или ухватиться рукой. Исследуя поверхность стены, она медленно шла вдоль короткого пляжа. Сулкары хорошо лазили, фальконеры были горцами. Очень жаль, что это не мог расправить крылья, как его товарищ на руке.

Крылья! Внезапно в ее голове возникла идея, за которую она ухватилась и резко повернулась к мужчине.

— Какой силой обладает твоя птица? — спросила она, показывая на красноглазого сокола у него на плече.

— Силой? — переспросил фальконер, выказывая удивление. — Что ты имеешь в виду?

— Все знают, что они обладают силой, — она была нетерпелива. — Разве не они ваши глаза и уши? Разве не они шпионят для вас? А что еще они могут, кроме этого?

— Что ты имеешь в виду? — упорствовал фальконер.

— Видишь выступы на утесе? Твоя птица уже побывала там, наверху. Я видела, как она убила чайку и пировала, сидя на вершине.

— Значит, выступы скал и…

— Вот именно, воин-с-птицей, — она опустилась на камни, — прочнее этих петель из водорослей не будет ял одна веревка. Ты мог бы подняться наверх при поддержке такой петли?

Он взглянул на нее, словно она потеряла остатки разума, которым наделял женщин его народ, а затем сузившимися глазами посмотрел на утес долгим и измеряющим взглядом.

— Я не спрашивала бы тебя, если б ты был мужчиной моего клана, — умышленно подчеркнула она, — ибо такой подвиг — забава для детей.

Как она и ожидала, ее слова привели его в ярость и краска гнева покрыла его бледное лицо.

— Каким образом ты забросишь туда веревку?

— Если твоя птица сумеет унести тонкую веревку из водорослей и накинуть петлю на выступ, мы привяжем к концу ее веревку потолще, сделаем на ней петли, и тогда ты сможешь подняться по ней с одной рукой, пользуясь ею, как лестницей. Я буду рядом.

Она подумала, что он откажется, а вместо этого фальконер подозвал птицу тихим мелодичным звуком и немного погодя сказал:

— Можно попробовать.

Она начала орудовать ножом, хотя морские водоросли поддавались ей с трудом. Фальконер помогал одной рукой скручивать и придавать им форму. Когда веревка была готова, они сделали перерыв. Отдохнув, она конец тонкой веревки привязала к концу толстой, а другой конец взяла в руку.

Фальконер снова издал птичий зов и сокол, подхватив петлю, быстрыми уверенными взмахами крыльев поднялся ввысь, а Танри, перебирая веревку, прикидывала, хватит ли длины.

Тем временем птица по спирали стала опускаться вниз. Танри постепенно начала тянуть за свободный конец веревки, пока она не провисла вдоль всего утеса.