Андрэ Нортон - Ведьмы из Эсткарпа

Со звуком, похожим на кашель, предводитель охотников откинулся на спину и полетел из седла навзничь. Сапог его застрял в стремени, и перепуганная лошадь повлекла недвижное тело назад по дороге. После второго выстрела Саймона раздался крик. Схватившийся за руку человек метнулся с коня… А первая лошадь тем временем уносила мертвого все дальше и дальше.

Собаки умолкли. Сопя, они бросались на скалу, глаза светились желтым огнем. Саймон глядел на них вниз со все большей опаской. Он-то знал боевых собак, видел, как они охраняют полевой лагерь. Эти же крупные твари были убийцами, это было видно по всему: и по тому, как они следили за жертвами, и по тому, как ждали. Он мог бы перещелкать их по одной, но предпочел пока поберечь патроны.

Начинало вечереть, он понимал, что ночью, в полной темноте, положение их станет хуже. Смеркалось. Влажный знобкий ветер с болот забирался в убежище.

Саймон шевельнулся, одна из собак немедленно вскочила, встала на задние лапы, и со стоном, предупреждая, завыла. Твердые пальцы легли поверху кисти Саймона, притянув его назад, в безопасность. И вновь прикосновение этой ладони несло весть. Хоть их дело и казалось безнадежным, женщина не сдавалась, он понял, что она ожидала чего-то.

А не забраться ли повыше, на вершину скалы? В сумерках он заметил, что она отрицательно качнула лохматой головой, словно бы прочитав его мысли.

Собаки вновь затихли у подножия утеса, все внимание их было устремлено лишь на дичь, засевшую в скалах. Саймон безуспешно пытался увидеть, где засели хозяева этих зверей. Они ждали, готовились к нападению. Как стрелок Саймон знал себе цену, но наступившая темнота быстро меняла условия не в его пользу.

Он был готов стрелять на малейший шум и крепко сжимал пистолет. Вздрогнув и подавив восклицание, женщина вдруг шевельнулась. Он глянул в ее сторону, не дожидаясь, пока она позовет его жестом.

В сумраке на краю карниза шевельнулась какая-то тень. Саймон изумленно замер. Воспользовавшись мигом растерянности, женщина внезапно выхватила пистолет и с отчаянной силой обрушила его рукоятку на перевалившуюся через край камня тварь. Та взвизгнула и умолкла. Саймон выхватил свое оружие из руки женщины, и лишь когда кулак его вновь надежно обхватил рукоятку, вновь поглядел на корчившееся с перебитым хребтом существо. Белые иглы зубов, плоская головка на мохнатом теле, красные глаза, горящие — он вздрогнул от удивления — разумом, неожиданным для животного. Странный зверь умирал, но полз, извиваясь и тихо шипя, к женщине и оскаленные клыки, и отвратительное тело — все говорило о мерзкой и злобной твари.

Саймон с отвращением ударил ее носком в самый бок и услышал, как она плюхнулась на землю в стае собак.

Те немедленно разбежались в разные стороны, словно он подбросил к ним живую гранату. За их жалобным визгом он расслышал куда более ободряющий звук — женщина рядом рассмеялась. Он обернулся, глаза ее горели победным огнем. Она кивнула ему и снова рассмеялась, когда он, чуть высунув голову, пытался рассмотреть, что происходит в лужице тени у подножия скалы.

Это мог быть какой-то специально тренированный для охоты на людей зверь, спущенный на них преследователями, но внезапное бегство собак, их испуг, указывали совсем на другое. Раз они боялись и зверя мертвым — это не было случайностью. Словом, к прочим загадкам прибавилась новая, и вляпался он в это по собственной воле. Саймон приготовился провести ночь на страже. Если же это тихое нападение зверя все-таки было частью планов осаждавших, теперь наступал их черед.

Но тьма сгущалась, а снизу не доносилось никаких звуков, которые можно было бы принять за начало атаки. Смутно различимыми в темноте белыми пятнами, собаки широким полукругом окружали скалу, на которой они засели. Трегарт вновь подумал о том, что следует попробовать залезть повыше, быть может, если позволит нога женщины, они даже сумеют перебраться через гребень.

Когда тьма стала почти полной, она шевельнулась. На момент прикоснулась пальцами к его руке, а потом прохладная ладонь ее скользнула вниз, в его руку. И как ни вглядывался и ни вслушивался он во тьму, в мозгу его словно возникла яркая картинка. Нож… ей нужен был нож! Выпустив ее руку, он достал перочинный нож, она буквально выхватила его.

Что было потом, Саймон, собственно, и не понял, но у него хватило разума не вмешиваться. Дымчатый кристалл на ее запястье вспыхнул слабым могильным светом. Потом острием ножа она поцарапала себе большой палец, а показавшуюся на подушечке капельку крови растерла по поверхности кристалла, на мгновение кровь затмила слабый свет.