Елена Звездная - Игрушка императора

— Кат, — Динар попытался обнять, но я отодвинулась, — Катенок, прости, но правда же.

Молчу и угрюмо смотрю на этого недоорка.

— Катенок, я бы и сам желал ошибаться, однако мои подозрения подтвердила и Мейлина.

— Не стоит доверять этой ведьме, Динар, — искренне посоветовала я. — Поверь, выбирая между твоей жизнью и жизнью кесаря, она пожертвует тобой.

У рыжего дернулся глаз. Но мы уже достаточно хорошо успели узнать друг друга, чтобы научиться доверять, и Динар верил мне безоговорочно… как и я ему.

— И все же, Кат, у меня есть все основания полагать, что ты кесарю далеко не безразлична. И есть предпосылки для предположения, что император не пожелает оставить тебя в Рассветном мире.

— Бред, — уверенно сказала я.

— Хотел бы я обладать хоть сотой долей твоей уверенности, но!.. — Динар подался вперед, подхватил меня, пересадил к себе на колени и, прижавшись головой к моему плечу, продолжил: — Мы с Синим пламенем выяснили, что распространенный путь перемещения между мирами — смерть. Про умершего так и говорят — отошел в мир иной. Очень верная формулировка.

Я слушала не перебивая.

— Умирая, мы оставляем память с погибшим телом и, рождаясь в новом мире, о прежнем месте обитания не помним ничего. С кесарем другая ситуация — он не умер, и он связан с миром Светлых. Император — исключение из общего правила, и Мейлина говорила, что там, в том мире, умерла его душа, а тело переместилось сюда. Промолчу по этому поводу, так как сам до конца не понял ее мысль. В общем, мать Мейлины считала, что душу помогает возродить лишь любовь. Вероятно, имелась в виду любовь ко всему живому, а может, и нет. Утверждать не берусь. По мнению Мейлины, кесарь жил с пустотой в груди, без души и надежды на ее обретение. Любовь возродила его душу, следовательно, теперь душа может покинуть Рассветный мир.

— Бред, — вынесла вердикт я, — бред, и можешь даже назвать меня дурой.

— Могу, — рыжий нежно поцеловал, — но не буду, ибо сам пришел к такому же выводу. Однако, Кат, ни ты, ни я не можем отрицать, что кесарь здесь, в нашем мире, живой и невредимый.

— И даже бессмертный!

— Вот-вот! И я начал искать пути. Нашел.

— Не томи.

— Не буду — кристаллы перемещений!

Удивленно смотрю на Динара, он весело улыбается.

— Кристаллы, Кат, раздвигают пространство и выстраивают фактически тоннель, прорывая полотно расстояния, и мы ими пользуемся, так? Мы сами создаем кристаллы и сами раздвигаем пространство. Но есть способ в один кристалл влить силу трех магов и получить доступ в иные миры. Разовый, единовременный, но шанс есть!

— И…

— Что «и»?

— И какие маги нужны?

Рыжий рассмеялся и сообщил:

— Ты и я, как хранители Рассветного мира, и еще маг Синего пламени, что хранит силу звезд.

— Аршхан? — предположила я.

У Динара хорошее настроение как рукой сняло, и даллариец прошипел:

— Чтоб я больше его имени не слышал!

Ну, с требованиями — это не ко мне, посему, проигнорировав его приступ ярости, спокойно спросила:

— А кто?

Словно в ответ на мой вопрос от двери послышалось:

— Брат, войти можно или у вас тут жарко?

— Не холодно точно. Входи, — ответил Динар.

В следующее мгновение в проходе появился тот самый элементаль, который в первый наш визит в преисподнюю привел нам вождя… сильного и выносливого.

— Принцессочка, я вас приветствую, — весело сообщил Цвет.

— Всех благ вам и вашему дому, — предельно вежливо поздоровалась я.

Элементаль нахально подошел к кровати и не менее нагло на нее уселся. Тут, конечно, сидеть больше было негде, и все же его поведение вызывало по меньшей мере удивление.

— Брат, ты был достаточно осторожен в высказываниях? — уже не так весело спросил Цвет.

Динар собирался ответить, как вдруг напряженно уставился на вход. Синий элементаль его тревоги не разделял, громко рассмеялся и заявил:

— Тебе уже повсеместно опасность мерещится!

Осторожно ссадив меня обратно на каменное ложе, даллариец поднялся, сделал два шага по направлению к выходу и вновь остановился.

— К сожалению, я еще ни разу не ошибался в своих предположениях, — не скрывая злости, сказал Динар, а затем чуть повысил голос: — Арриниэль!

Мы с Цветом недоуменно переглянулись, но тут у входа скользнула тень, а после тень стала тьмой, тьма уже знакомой мне глазастой тьмой, а после женщиной. И вот эта самая, одетая в обрывки мглы беспросветной, то есть фактически обнаженная леди мило улыбнулась и игриво произнесла: