Андре Нортон - Волшебник Колдовского мира

— Это ты, Эфутур? Зачем ты здесь? — голос у него был тонкий и невыразительный.

— Вот зачем, — Эфутур коснулся рукояти меча. — Нам нужно поговорить.

— Чтобы хвататься за копья, бить в барабаны, с кем-то сражаться?.. — прервал его кроган. — Это чужеземцы всё взбудоражили… — повернув голову, он уставился на меня здоровым глазом. — Они разбудили то, что дремало, эти чужаки! Что у вас общего с ними, Эфутур? Разве мало вам прошлых нелёгких побед?

— Прошлые победы не означают, что можно повесить оружие на самый высокий сук, чтобы оно ржавело, и забыть о нём, — спокойно ответил Эфутур. — Тёмные силы проснулись — не важно, кто их пробудил. Близится день, когда бой барабанов услышат все, и уши затыкать бесполезно. Горцы, вранги, рентаны, фланнаны, мы — зелёные и пришельцы из-за гор заключают союз и смыкают ряды. Надо объединяться — другого выхода нет. Скоро начнётся такое, что не спрячешься ни в небе, ни под землёй, — он помедлил, — ни в воде.

— Принять Меч Союза… Тут необходимо всё взвесить.

Я понял, что Ориас хитрит, но не решился на мысленный контакт, это было слишком рискованно.

— И я один, — продолжал кроган, — не решаю за весь мой народ. Мы соберём совет. Вы можете переночевать на соседнем острове.

Эфутур кивнул, и он не прикоснулся к мечу, оставив его воткнутым в песок. Нас провели через перистые заросли обратно к берегу и посадили в лодку, которую затем оттащили к острову, покрытому обычной растительностью. Здесь была вымощенная каменными плитами площадка, на ней — углубление для костра и возле него — куча хвороста. Мы с Эфутуром развязали походные мешки и поели. Потом я подошёл к воде, пытаясь получше разглядеть скалистый остров вдали. Но странная, наверно, колдовская дымка, окутывавшая его, скрывала подробности. Мне казалось, я видел, как кроганы выходят из озера и снова возвращаются в него. Но возле нашего острова я не заметил никакого движения.

Эфутур гадал, каково будет решение совета Ориаса. Он сказал, что кроганы — сами себе закон, и Динзиль прав, никто не может на них повлиять. При упоминании о Динзиле тревожные предчувствия, которые я пытался заглушить, снова зашевелились во мне. И я, как мог, постарался исподволь расспросить Эфутура о предводителе горцев.

Динзиль принадлежал древней расе и, насколько знали зелёные, был обычным человеком. За ним утвердилась прочная слава доблестного воина. Возможно, Динзиль обладал тайной силой: в детстве он обучался у одного из немногих оставшихся чародеев, который использовал тайное знание, оберегая небольшую часть Эскора, куда он бежал. Эфутур отзывался о Динзиле с таким уважением, что я не решился заговорить о своих сомнениях. Да и что были мои смутные ощущения в сравнении с его непоколебимой уверенностью?

Стемнело, а с главного острова так и не последовало никакого сигнала, и мы легли спать, завернувшись в плащи. Посреди ночи я очнулся в холодном поту: мне приснился ужасный сон. Подобный кошмар я видел перед тем, как у нас отняли Каттею, и вот так же проснулся тогда, охваченный страхом, силясь вспомнить, что же мне снилось.

Больше я не уснул, но разбудить Эфутура и поделиться с ним своей тревогой не решился. Меня мучило желание поскорее покинуть этот остров, вернуться в Долину и убедиться, что с сестрой и братом не случилось беды. Собравшись с духом, я потихоньку спустился на берег и встал лицом в ту сторону, где, как я предполагал, находилась Долина, хотя в этих местах трудно было определить направление сторон света.

Закрыв лицо руками, я стал мысленно призывать Каттею. Я должен был знать. Отклика не последовало, и я собрал всю свою волю и снова позвал.

Донёсся слабый, едва уловимый ответ. Каттея тревожилась за меня. Я сразу сообщил ей, что опасность грозит не мне, что я боюсь за неё и Кайлана. Она ответила, что у них всё спокойно и что, наверное, на меня подействовало какое-то зло, пребывающее на просторах, лежащих между нами. Затем она попросила оборвать связь, чтобы меня не обнаружила какая-нибудь враждебная сила. Каттея так настаивала на этом, что я подчинился. Но тревога не оставляла меня: хотя сестра и сообщила, что всё в порядке, я чувствовал, что это ненадолго.

— Кто здесь? Кого ты зовёшь? — донеслось из темноты.

Вздрогнув, я повернулся и выронил меч, сверкнувший в лунном свете: ко мне шла женщина, бесшумно ступая по песку перепончатыми ступнями. Мокрое одеяние облепило её тело, она была маленькой и хрупкой, а лицо, казалось, было бледнее бледного. Откинув назад свисавшие пряди волос, она поправила на голове обруч из тростника и ракушек.