Александр Саргарус - Первый рейд Гелеарр

— Чего течь?

— Энергии такой. Потом объясню. Ну так вот, для знающего — это как клеймо Каина.

— Кого?

— Да блин же! Короче, мы находим людей с кровотечением по энергетическому всплеску и превращаем в зомбей. Просто для поддержания легенды о заразных укусах. А так они ни капли не заразны… их даже зубы заставили почистить перед тем как выпустили на улицу.

— Что сделать их заставили?.. А зачем?

— Уменьшает шанс занести гангрену тому, кого безмозглыш покусает.

— Слушай, ты так легко об этом говоришь…

— А чего волноваться-то? Все сегодняшние жертвы, как и вчерашние и несколько дней назад — все и сделаны будут руками местных, и ответственность на них же ляжет.

— А зачем это все?

— Чтобы проучить зажравшихся «избранных», что позволяют себе «просто так» пускать в расход других людей. Будем считать, что у тех, кто много круче «избранных», тоже есть чаша терпения, которую последние умудрились переполнить… с особым цинизмом… что, учитывая количество конечных жертв, не такая уж и неправда. Ладно, хорош болтать. Билл, ты идешь с нами или нет?

— Иду.

— А не жалко…

— Нет. Я хочу знать, что было раньше… Я хочу, чтобы у меня в голове прекратили повторять о том, что «вначале был порядок». Я хочу знать, что случилось с человечеством… Хочу знать, кем был раньше…

— Ну да… я забыл.

— Что забыл?

— Что ты еще не все знаешь.

— О чем, например?

— Ну, например, о том же человечестве. Жалко, что с твоей… мамой так вышло. Соображалка у нее неплохо работает, чувствуется повышенное желание выжить… а вот человеческую подлость она, конечно, не учла. Ладно, давай выбираться отсюда.

— Подожди, могу я тебя попросить о чем-то?

— Можешь. Чего ты хочешь, юный падаван?

— Кто?

— Гррр… хочешь-то чего?

— Помоги ей, — Билл указал на истекавшую кровью мнимую «мать».

Алекс посмотрел на женщину. Она постепенно захлебывалась кровью. Сбежавший за командой эвакуации незнакомец, вероятно, пробил ей легкое.

— Уверен?

— Уверен. Мне кажется, что ты способен на это.

— Да, вообще-то, способен. Ладно, давай так… Э-э-э, возьми это, — Алекс сунул парню какой-то ящик. — идешь на… на, на, на… короче, тарелку увидишь, огромную, чеши туда. Там прицепишь эту штуковину к передатчику. Включишь передачу на нулевом канале и поставишь отсрочку этому устройству на три часа. Запомнил? На три часа. Выйдешь в эфир сам, передашь сообщение такого содержания: «Лекарство от болезни найдено, начинается распространение, пожалуйста, если вы не были заражены, забаррикадируйтесь где-нибудь и ждите, на рассвете можете спокойно выходить, болезнь будет ликвидирована». Дальше ломаешь управление передатчиком, дабы никто ненароком его не починил раньше времени, затем уходишь, берешь любой аэромобиль и летишь в разрушенный город. Там найдешь подвальчик на южной окраине. Тебя там уже ждут, и я туда, собственно, и прибуду.

— А зачем все это?

— Ну нельзя же беспредел этот оставлять в его «ванильном» виде. Пожурили местных и хватит. Поверь, у них психологических проблем останется еще вагон и маленькая тележка. Долго отходить будут. В принципе, я думаю — урок они усвоят надолго.

— Хорошо… скажи, а что на самом деле это такое?

— То, что я и сказал — лекарство для зомбей. Вернее, от зомбирования. А теперь, давай, пулей все сделал, и будем собираться отсюда.

— А…

— А там интуитивно понятное управление. Все, давай, лети.

Билл посмотрел напоследок на женщину, которую ему пытались выдать за мать и ушел. Алекс достал какой-то шприц и вколол его женщине. Ее немедленно стошнило. Ее организм извергал наружу только кровь и какую-то слизь. Минут через семь она смогла вздохнуть легче.

— Спа… сибо.

— Да не за что.

— Это ведь только временная мера, да?

— Разумеется. Это так… чтобы поговорить.

— Как долго… оно будет действовать?

— Максимум — минут десять, может — пятнадцать.

— Так мало… Жаль… — у женщины на глазах появились слезы. — Хотя… чего можно было еще от них ждать… Не думала, что увижу вас когда-нибудь… тем более, перед самой… смертью…

— Ну-ну-ну… не думай о плохом. Вы и так много плохого сотворили. Подумай о чем-то хорошем… о цветах…

— Это ведь вы наслали… этих… но зачем?

— А что? Неприятно, когда списанные против своей воли «во имя великой цели» люди неожиданно возвращаются, да еще и кусаются в ответ?

— Мы их не списывали.

— Вот только не говори, что мы их раньше из под завалов отрыли не потому, что вас не сильно заботила их участь!