Андрэ Нортон - Паутина Колдовского мира

— Так же, как в том, что я — это я. Он оставался Фальком, и в то же время был кольдером.

— Вот так новость… — Корис помрачнел. — Выходит, кроме одержимых кольдеры используют еще и таких вот помощников?

— Именно так, — сурово ответил Саймон. — Я думаю, нужно предупредить об этом владычиц, и как можно быстрее.

— Но ведь Кольдер не способен подчинить своей воле людей древней расы, — заметил Корис.

— Будем надеяться. Как бы то ни было, они уже проникли сюда, и вполне возможно, еще куда-нибудь… Что с пленными?

— Их не так много — после схватки в зале осталось не больше дюжины: в основном рядовые воины. Вряд ли такие кольдерам нужны. Фальк — другое дело, он действительно мог быть крупной фигурой в их игре.

Лучи солнца широкой полосой легли на поверхность стола. Саймон боролся со сном, и только закипающая в нем злость не давала ему уснуть сидя. Он хорошо знал эту седовласую женщину с властным лицом, что сидела сейчас перед ним в сером платье, с дымчатым камнем на груди — символом служения Силе. Он сотни раз видел ее, но, конечно, не знал имени, как не знал имени ни одной другой колдуньи Эсткарпа, кроме разве…

— Значит, это твое последнее слово, госпожа? — Саймон не смягчил голоса, задавая вопрос.

Ему показалось, что она улыбнулась, но нет, — все тот же спокойный, ровный взгляд, не выражающий никаких эмоций.

— Это не мое слово, Хранитель Границы, и не чье-либо еще. Это закон, который мы не можем нарушить. Джелита… — Саймон уловил нотку презрения в ее голосе. — Джелита уже сделала выбор, и возврата ей нет.

— Ну а если все же Сила не покинула ее? Не слишком ли самонадеянно с твоей стороны утверждать, что этого не может быть?

Она даже бровью не повела, приняв его слова с полнейшим равнодушием.

— Если кто-то обладал Силой, то на какое-то время ощущение Силы сохраняется. Я не отрицаю, возможно Джелите еще доступно то, что является лишь бледной тенью ее прежних возможностей, но она не вправе требовать, чтобы ей вернули камень и снова признали ее за одну из владычиц. Однако, Хранитель Границы, надеюсь, ты призвал меня сюда не для того, чтобы выразить протест по этому поводу. К тому же, это не твоего ума дело.

Его опять поставили на место, опять напомнили, что существует нерушимый барьер между миром колдуний и простыми смертными, но Саймон обуздал свой гнев, понимая, что сейчас в самом деле не время спорить о судьбе Джелиты. Колдунья права — он вызвал ее совсем не за этим.

Саймон коротко объяснил ей, что нужно сделать.

— Кто из вас должен изменить облик? — спросила колдунья.

— Я, Ингвальд, Корис и человек десять воинов.

— Я должна видеть тех, чей облик вы хотите принять. — Колдунья поднялась с кресла. — Это возможно?

— Их тела…

Ни один мускул на ее лице не дрогнул при этих словах, она по-прежнему спокойно стояла и ждала, когда ей покажут дорогу.

Убитые были уложены вдоль стены зала: десять рядовых воинов и их горбоносый офицер с лицом, покрытым шрамами. Чуть в стороне лежал Фальк.

Владычица медленно шла мимо убитых, немного задерживаясь перед каждым и запоминая их лица до мельчайших подробностей. Эта колдунья обладала особым даром: в отличие от других, она могла при перевоплощении придать человеку именно тот облик, который был необходим.

Подойдя к Фальку, женщина долго изучала его лицо, затем повернулась к Саймону.

— Ты прав, Хранитель Границы, в этом человеке было нечто большее, чем его собственный разум, тело и душа… Кольдер… — Ее голос упал до хриплого шепота. — Зная это, решишься ли ты взять на себя его роль?

— По нашему замыслу, Фальк сам должен явиться в Карс, — ответил Саймон. — К тому же, я-то не кольдер…

— И любой кольдер сразу это поймет, — предупредила она.

— Что ж, мы вынуждены рисковать.

— Пусть будет так. Приведи своих людей. Остальные пусть покинут зал, мне никто не должен мешать.

Саймон кивнул и отдал распоряжения. Он уже подвергался однажды процедуре перевоплощения, но в тот раз это делалось в спешке — лишь бы бежать из Карса. Теперь ему предстояло перевоплотиться не просто в кого-нибудь, а в Фалька…

Пока Саймон подбирал добровольцев, колдунья занялась своим делом: вычертила на каменном полу две пятиконечные звезды, которые частично накладывались одна на другую, и в центре каждой поставила по медной чаше, что извлекла из небольшого сундука, внесенного в зал сопровождавшими ее воинами. Затем она достала оттуда же весы и множество пузырьков и склянок с разными порошками. Она стала взвешивать порошки и ссыпать их в две кучки, на тряпицы из тонкого шелка с нанесенными на них линиями и знаками.