Михаил Попов - Пророчество Золотого Перуна

— В Китеж? — Яросвет поежился. — Ить, мне там голову отвернут, за то что под удар змеев подставил…

— Не отвернут, — оглядываясь на собирающихся витязей сказал Сварог. — Не успели змеи большой урон нанести. Вовремя подоспело известие, что Кощей снова над ними не властен. После этого они так вдарили, что от армии Кощея и следа не осталось. А китежградцы не дураки, поняли, зла на них не затаили. Так что, встретят вас как героев. В Степи тоже спокойно, половцы отошли, путь свободен.

— Пап, — Светолика потупила взгляд, краснея как помидор. — Можно я с ними?

— И речи быть не может! — категорично отрезал Сварог. — Дождешься своего любимого в Полесной.

Он расхохотался глядя как залился краской и Яросвет.

— Да не смущайтесь вы так! Только слепой не заметит, как вы друг на друга смотрите. А я еще и в душах читать могу. Дело ваше, решать вам, я вмешиваться не буду, но Светолику сейчас не отпущу. Во-первых, дорога дальняя, разное случиться может, а во-вторых, я и так напереживался, дайте хоть роздыху! Так что, прощайтесь.

Он отошел, давая возможность молодым людям спокойно поговорить.

— Ты только нигде не задерживайся, — попросила Светолика. Лучик солнца скользнул на лицо, заставляя девушку смешно наморщить носик. — Я буду очень ждать.

— Не буду! — пообещал Яросвет. Не находя в себе сил, он смотрел куда угодно, только не на Светолику. — В Китеж заедем, и сразу в Полесную.

— Я буду ждать, — снова повторила Светолика.

Они молчали, не зная что говорить, но сердца бились в унисон, уже от того, что стоят рядом, могут взяться за руки… вот только стесняются, ни у кого не хватает храбрости быть первым. Они так и стояли бы дальше, но раздался негромкий окрик Сварога:

— Светолика, скоро ты там?

Светолика наконец подняла глаза, и улыбнулась такой чистой улыбкой, что у Яросвета защемило сердце.

— До встречи!

Она убежала, а Яросвет, не в силах отвести взгляд, стоял и смотрел ей вслед.

— Эх, ты, тетеря! — чья-то рука хлопнула его по спине. Обернувшись, Яросвет увидел скалящегося Перуна. — Разве ж так с девками надо? Им нужно слова красивые говорить! Ну ничо, научишься еще.

Он расхохотался, потом вдруг стал серьезным.

— Ты за другом приглядывай. Знаю, что сейчас чувствует, но пройдет время, затянется рана. А до той поры, следи, что б глупость какую не сделал.

— Так, ить, оно и понятно, — согласился Яросвет.

— И вот что паря, — добавил Перун. — За конячками моими ты хорошо присматривал, уж и дальше их в обиду не давай. А как в Полесную вернетесь, там я их и заберу. Лады?

— Конячки? — переспросил Яросвет, лицо глупо вытянулось. — Это Гром с Буяном что ли? Ваши?

— Ну да, — усмехнулся Перун. — Чьи ж еще?

Только теперь до Яросвета дошло, почему таким знакомым казалось лицо бога грома и молний. Ну конечно! И черная как смоль борода до самых глаз, сейчас седые волоски почти не заметны, может вырывает, что б моложе казаться? Да с такой густотой, и половину волос выдерет — не заметно будет! Медведь позавидует такой шерсти. Яросвет был уверен: сними с него кольчугу с панцирем и рубаху, так и плечи со спиной окажутся покрыты мехом. А уж грудь и подавно — наверняка там волосы настолько густые, что и без кольчуги никакой клинок до кожи не прорубит. Вон, по руками видно какие волосатые, черные кучерявые волоски выглядывают из-под широких наручей, даже с виду упругие и жесткие — тронь и уколешься. Точно тот самый мужик, что коней продавал!

— Признал наконец? — подмигнул ему Перун. — Конячки не простые, отдать вам их просто так, значило внимание Кощея привлечь. Вот я и прикинулся торгашем. Ну, бывай! Да рот закрой, ворона влетит!

Яросвет ощутил, что рот и правда распахнут так, что подбородок едва груди не касается, наверняка через него и портки уже видно. Он поспешил последовать совету Перуна, но поспешил уж слишком. Взвыв, зажмурился от боли в прикушенном языке, а когда открыл глаза капище было пусто, лишь тонкие дымки поднимаются от плохо затушенных костров.

Сны снились тревожные и страшные. Раз за разом черные молнии вгрызались в тонкое девичье тело, в ушах эхом отдавался тонкий вскрик, струйка крови стекала с уголка губ, в небо ударял столбом пламени погребальный костер, удушливый запах горящей плоти бил ноздри, и все повторялось заново. Сергей бросался на помощь, но не успевал, подхватывал падающую Лику, кричал… понимая что спит, но не желая просыпаться, стараясь хотя бы в мире грез, сделать то, что не смог на яву.