Мэрион Брэдли - Два завоевателя

Хастур отрицательно покачал огненно-рыжей головой:

— Не знаю, просто вдруг бросило в дрожь. Знаешь, что простолюдины говорят в таких случаях? Мол, дикий зверь в это мгновение помочился на землю в том месте, где будет твоя могила.

Все примолкли. Джереми, ни слова не говоря, завязал шнурок, затем подал поднявшемуся Барду меч и кинжал, помог застегнуть пояс.

Наконец Бард подал голос:

— Я только солдат. Что я знаю о других способах проявить храбрость? Ничего… — Он набросил на плечи парадный плащ, тоже ярко-красного цвета, под стать шнурку. — Я бы сказал, что предстоящая церемония тоже требует определенного мужества, хотя дело-то чепуховское, а вот поди ж ты! Все что-то робею… Лучше уж с мечом в руке сойтись лицом к лицу с врагом…

— Что это за разговоры о врагах, сводный брат? Какие враги у тебя могут быть в замке моего отца! Ну скольких молодых людей твоего возраста отец отличил красным шнурком и тем более доверил нести королевское знамя во время сражения? Когда же ты, спасая жизнь королю, в битве в Снежной долине сразил дома Руйвена из Серраиса и его оруженосца…

Бард пожал плечами:

— Госпожа Ариэль не очень-то жалует меня. Это по ее просьбе свадьбу заменили обручением. Она недовольна, что не ты заслужил награду после битвы.

Белтран усмехнулся.

— Мне кажется, так ведут себя все матери. — Он помолчал, потом отважился продолжить: — Ей мало, что я принц, что в конце концов мне достанется отцовский трон. Ко всему этому я еще должен быть прославленным воином. Или, может, — Белтран широко улыбнулся, решил, по-видимому, обратить все в шутку, хотя в его словах — Бард отчетливо почувствовал это — прозвучала некоторая горечь, — она считает, что твои слава и отвага способны затмить в глазах отца мои достоинства…

— Послушай, Белтран, у тебя были те же учителя, что и у меня. Что мешает тебе получить награду за храбрость? И тебе со временем выпадет удача. На войне судьба переменчива, как и удача в сражениях. Мне так кажется…

— Нет, — грустно усмехнулся Белтран, — воином надо родиться, ратное дело не для меня. Вряд ли я когда-нибудь отличусь на поле боя. Единственное, что остается, — это попытаться не уронить честь и сохранить шкуру в целости и сохранности, для чего я должен уметь разделаться с каждым, кто захочет попробовать ее на прочность.

Бард засмеялся и заметил:

— Поверь, Белтран, это как раз то, к чему стремлюсь и я.

Однако принц помрачнел и вздохнул:

— Что ни говори, Бард, но все же есть мужчины, которые рождаются воинами; есть такие, кто способен им стать, — я же не из тех и не из других.

Джереми вмешался, заговорил веселее — видимо, решил отвлечь друга от печальных мыслей:

— Тебе, Белтран, вовсе нет необходимости быть знаменитым воином, перед тобой другое поприще — в скором времени ты станешь правителем Астуриаса и тогда сможешь нанять солдат, какие тебе по нраву, — храбрых, ловких… Ну, каких захочешь… Лишь бы честно служили. Кому в таком случае будет интересно, как ты владеешь мечом? Всем будет важнее знать, как ты управляешься с наемниками и сколько их у тебя, сильны ли твои лерони… Придет день, и однажды ты возьмешь меня на службу в качестве ларанцу. Как считаешь, может такое случиться?

Джереми использовал древнее слово, означающее колдун, и Белтран, рассмеявшись, хлопнул друга по плечу.

— Замечательно! Значит, у меня уже есть свой чародей и витязь!.. Ну, тогда мы втроем, управляя Астуриасом, сокрушим всех наших врагов! Боюсь, что этот день — боги, будьте милостивы к нам — еще долго не наступит. Джереми, пошли своего пажа — пусть тот посмотрит, не прибыл ли дом Рафаэль, отец Барда?

Джереми махнул рукой, молоденький слуга со всех ног бросился к двери, но Бард остановил его.

— Не беспокой ребенка, — обратился он к Джереми. — Он не приехал и не приедет. Даже не надейтесь. — Бард сжал челюсти, на скулах заиграли желваки.

— Он что, и на свадьбу не явится? — удивился Джереми.

— На свадьбу он, может, и явится, если король ясно даст понять, что в противном случае отец нанесет оскорбление суверену. Но на обручение его ждать нечего.

— Но помолвка вполне законная церемония, — возразил Белтран. — С этого дня ты считаешься мужем Карлины, и, пока ты жив, она не может выйти за другого. Просто матушка думает, что сестра слишком юна, чтобы разделить с тобой ложе, так что эту часть церемонии просто отложили на год. Но в любом случае Карлина теперь твоя жена, а мне ты, Бард, становишься братом.