Мэрион Брэдли - Два завоевателя

— Это говорит о недостатке благочестия, — ворчливо возразила мать Люсьела. По слухам, она была так стара, что помнила годы правления прежних Хастуров. — Что это еще за лорд-генерал? Разве он не родственник Хастурам?

— Нет. Говорят, он поклялся вырвать Дарковер из-под власти Хастуров, — объяснила первая девушка. — Всю Сотню царств. Он — сводный брат короля, однако на самом деле именно он является правителем. Кто бы ни сидел на троне… Сестра Лириэль, — обратилась она к Карлине, — ты же явилась сюда из Астуриаса. Кто это может быть? Кого называют Киллгардским Волком? Ты его знаешь?

Карлина сама удивилась, что коротко откликнулась «да», потом спохватилась:

— Ты об этом лучше осведомлена, сестра Анья. Я покинула двор до всех этих событий, теперь я только сестра Лириэль, жрица Темной Матери.

— Ну, так не бывает, — надулась Анья. — Мне кажется, тебе следует проявлять больше интереса к домашним делам.

Должно быть, это Бард, решила Карлина. Кроме него некому.

Вслух же она жестко сказала:

— У меня больше нет дома. Я живу на острове Безмолвия, — и зачерпнула каши.

…Нет, окружавший озеро мир ее больше не интересовал. Она постаралась забыть о прежней жизни, и ей в конце концов это удалось.

— Ты можешь говорить что угодно, — заметила сестра Анья, — но когда полгода назад вооруженные люди явились на берег озера, искали они именно тебя. И окликали твоим старым именем. Ты считаешь, что мать Эликен не знает, что тебя в прошлой жизни называли Карлиной?

Словно тупой пилой по оголенным нервам. Это было невыносимо! Карлина, сестра Лириэль, резко поднялась:

— Тебе прекрасно известно, что запрещено произносить вслух мирские имена тех; кто ищет убежище на острове Безмолвия. Не для того Таинственная Мать укрывает их, чтобы кто-то посмел дерзко бросить ей вызов. Ты нарушила заповедь. Как твоя старшая сестра я обязана наложить на тебя епитимью!

Анья вскинула голову, глаза ее округлились. Она сползла со скамейки, встала на колени на грубо отшлифованном каменном полу.

— Со смирением, перед глазами наших подруг, прошу простить меня, сестра. За греховное недомыслие я приговариваю себя к очистке от травы дорожки, ведущей к замку. Полдня я буду трудиться там, а в обед обойдусь хлебом и водой. Этого будет достаточно?

Карлина встала на колени рядом с ней.

— Это слишком жестоко, — заметила она. — Есть необходимо, сестра. Я помогу тебе выдергивать траву между камнями, когда закончу с делами в лечебнице. Ведь я тоже виновата — не смогла сдержать норов. И все же умоляю тебя, милая сестра, — пусть прошлое скроется в тени Великой Матери. Никогда больше не называй меня тем именем.

— Так тому и быть, — кивнула Анья, встала с колен, взяла миску и кружку и отнесла их на кухню.

Карлина со своим прибором последовала за ней. Она пыталась избавиться от неприятных воспоминаний. К ее удивлению и горю, сказанное Аньей растревожило куда сильнее, чем можно было ожидать. Казалось, прошлое кануло навсегда, однако душа никак не могла успокоиться. Здесь девушка нашла успокоение, ее полностью поглотили заботы. Здесь она впервые почувствовала себя счастливой. Когда Бард явился на берег озера, она даже не испугалась — просто молилась, положившись на волю провидения и милость Великой Матери. Она верила, сестры защитят ее — так и случилось.

Нет, правда, она не испугалась. Замысел Барда установить власть Астуриаса над всеми царствами был для нее пустым звуком. Карлина даже не задумывалась над этим. Она совсем забыла своего нареченного, казалось странным, что он все еще ищет ее. Какая в том необходимость? Зачем? В ту пору она была молоденькой девушкой, теперь служительница Аварры. Уже одно это ограждало ее от всякой мирской суеты. По крайней мере, так должно было быть…

Сестра Анья отправилась отрабатывать урок. Работа была трудная, желающих добровольно исполнять ее не было. Так все и тянулось, пока на кого-то не накладывали епитимью или кому-то вдруг не являлась страсть утихомирить плоть, ворочая тяжелые камни. Мало было оборвать ростки между плитами — трава здесь, на острове, была такая жесткая и непокорная, что сдвигала камни, нарушала их взаимное расположение. Вот и надо было перевернуть плиту и уже там повыдергивать из влажной черной земли белеющие толстые жгуты. От них не было спасения — трава так и перла из почвы… Карлину от подобной работы мутило — она постоянно убеждала себя, что следует полюбить тяжелую физическую работу, что необходимо постоянно следить за дорожкой, чтобы кто-нибудь случайно в темноте не споткнулся, не повредил ногу. Кроме того, вокруг было полно колючек… Одним словом, очень важно, чтобы плиты на дорожке всегда лежали ровно, встык.