Мэрион Брэдли - Вынужденная посадка

Прежде чем погрузиться в сон, Мак-Арану показалось, будто издалека, сквозь бурю доносится звонкая мелодия — то ли музыка, то ли пение. Пение? Невозможно — в такой буран!.. Но звук настойчиво звенел в ушах; и вдруг в дремотном сознании Мак-Арана словно приоткрылась некая дверца, и хлынул поток образов, словесных и зрительных.

Гораздо ниже, в предгорьях, безумно блуждать по лесу после первого Призрачного Ветра — потом прийти в себя и обнаружить, что палатка уже поставлена, а внутри аккуратно сложены рюкзаки и приборы. Камилла думала, что это сделал он. Он думал, это сделала она.

«Кто-то наблюдает за нами. Охраняет нас.

Джуди говорила правду».

На мгновение перед мысленным взором его возникло прекрасное спокойное лицо, не мужское и не женское, и зазвучал голос:

«Да. Мы знаем, что вы здесь. Мы не желаем вам вреда, но пути наши различны. Тем не менее, мы будем помогать вам, чем возможно — хотя докричаться через запертые двери вашего восприятия ой как непросто. Лучше будет нам слишком не сближаться: но сегодня спите спокойно и расстанемся с миром…»

Вокруг прекрасного лица, казалось Мак-Арану, светится ореол, а глаза лучатся серебром; но ни сейчас, ни когда-либо после ему так и не довелось узнать, действительно ли видел он светящийся среброглазый лик, или мозг услужливо смонтировал картинку из всплывших детских снов об ангелах, эльфах и святых с нимбами. И Мак-Аран забылся под звуки далекого пения и убаюкивающий шум ветра.

— …вот, в общем-то, и все. Мы оставались внутри около полутора суток, пока не прекратился снегопад и не утих ветер, а потом ушли. Мы так ни разу и не видели того, кто там живет; подозреваю, он специально держался подальше, пока мы не ушли. Джуди, а тебя не туда же вызывали?

— Нет, ближе. Гораздо ближе. К тому же это было, скорее, не его жилище, а один из городов лесного народца; он их называл «народом древесных дорог». Но я не смогла бы еще раз найти то место, даже если б и захотела.

— Но они относятся к нам доброжелательно, в этом я уверен, — произнес Мак-Аран. — Полагаю… вряд ли это был тот же самый пришелец, который встречался о тобой?

— Откуда я знаю? Очевидно же, что они — раса телепатов. Подозреваю, известное одному из них, знают и все остальные… по крайней мере, близкие… члены семьи… если у них есть семьи.

— Может, когда-нибудь они поймут, что мы не желаем им зла, — сказал Мак-Аран.

Джуди слабо улыбнулась.

— Уверена, они и так знают, что ты — или я — не желаем им зла; но не всех же из нас они знают так хорошо… и, подозреваю, вопрос времени стоит у них далеко не так остро, как у нас. Что, впрочем, не настолько необычно, как может показаться; на востоке, в отличие от западной Европы, давным-давно было принято мыслить категориями поколений, а не месяцев или лет. Вероятно, он считает, что еще успеет толком узнать нас в ближайшие век-другой.

— По крайней мере, — усмехнулся Мак-Аран, — никуда мы не денемся, это уж точно. Времени хоть отбавляй. Доктор Фрэйзер, кстати, на седьмом небе от счастья; он теперь года три, наверно, будет в свободное от основной работы время разгребать собранный материал. По-моему, он составил опись абсолютно всего, что было в домике; надеюсь, хозяева не слишком обиделись за такую наглость. И, разумеется, Фрэйзер подробнейше изучил тамошние пищевые запасы — если мы действительно настолько биологически близки, все, что едят они, годится и нам… Конечно, — добавил Рафаэль, — к его запасам мы и не притрагивались, только составили опись. Я говорю «он» чисто для удобства; Доменик уверен, что это была женщина. Кстати, единственное, что там было из мебели — из крупной мебели — нечто типа прялки со снаряженным мотовилом. Еще там вымачивалось какое-то растительное волокно — вроде коробочек, что остаются после обмолота нашего молочая; явно из него готовились сучить пряжу. По пути обратно мы наткнулись на это растение и захватили несколько образцов для Мак-Леода; похоже, можно получить очень мягкую ткань.

Мак-Аран поднялся, намереваясь откланяться.

— Вы понимаете, — на прощание сказала Джуди, — большинство в лагере до сих пор не верят, что здесь есть какие-то аборигены.

— Ну и что с того, Джуди? — мягко спросил Мак-Аран, поймав ее безнадежный взгляд. — Мы-то знаем. Может, просто надо немного подождать — и научиться мыслить категориями поколений. Может, наши дети будут знать все.

На планете красного солнца продолжалось лето. С каждым днем солнце поднималось над горизонтом выше и выше; миновало летнее солнцестояние, и день начал понемногу укорачиваться; Камилла, задавшаяся целью составить календарь, обратила внимание, что впервые за последние четыре месяца дни становятся не длиннее, а короче — и, значит, дело идет к зиме, о которой страшно и помыслить. Компьютер, которому скормили всю информацию, какую удалось собрать, предсказал долгую-долгую ночь, среднюю годовую температуру около нуля по Цельсию и практически постоянные снежные бури. «Но, — напомнила себе Камилла, — это всего лишь математический прогноз, а не истина в последней инстанции».