Кертис Джоблинг - Восхождение Волка

При упоминании о принце Лукасе Гектор нервно вздрогнул. Дрю продолжал сидеть, безуспешно пытаясь не пялиться на девушку. Только сейчас она заметила его – так, словно до этого Дрю был невидимкой.

– Отец, ты говорил, что король посылает сюда суда, я правильно понял? – спросил Гектор.

– Да, спустя месяц с небольшим, – ответил Борлорд.

Гектор повернулся к помрачневшему Дрю.

– Не думаю, что мы сможем задержаться здесь так надолго, – сказал он своему другу.

– Скажите мне, кузен, а кто этот молодой человек и почему он продолжает сидеть в присутствии своей будущей королевы? – резко спросила леди Гретхен и нахмурилась так, словно Дрю только что совершил на ее глазах нечто ужасное.

Дрю быстро поднялся и неуклюже поклонился, от чего распахнулся его грязный плащ.

– А почему он голый? – Она посмотрела на Дрю так, словно он только что вылез из выгребной ямы, на шаг отступила от него и прикрыла рот своей ладошкой. – И когда он в последний раз мылся?

– Отец, – сказал Гектор, поворачивая Дрю лицом к старому Борлорду, и решительно продолжил: – Нам необходимо поговорить.

Барону Хату предстояло выслушать не самую веселую историю. Дрю должен был оставить отца и сына наедине, чтобы они могли без помех поговорить обо всей долгой цепочке событий, начиная с прибытия Гектора в Брекенхольм и заканчивая их появлением на пороге Редмайр Холла. Они удалились в личный кабинет лорда, а следом за ними двинулся Винсент.

Горничная, которую звали Марией, отвела Дрю в комнату для гостей, наполнила горячей водой ванну и ушла. Дрю больше часа отмокал в ванне, то и дело погружаясь в полудрему, а горячий пар и вода тем временем творили чудеса с его уставшими мышцами и ноющими костями. Когда же он начал мыть волосы, то обнаружил, что они свалялись так, что местами напоминали войлок. Да, полгода отшельнической жизни в диком лесу наложили сильный отпечаток на его внешность. Порывшись в туалетном столике, Дрю нашел нож и обрезал колтуны.

Потом он не без сожаления вылез из ванны и посмотрел на себя в зеркало. С торчащими, как у сумасшедшего, во все стороны волосами и отросшей на щеках и подбородке щетиной он выглядел нелепо. Ужасно выглядел. Дрю вздохнул – что он еще может сделать со своими волосами? Разве что прикрыть их шляпой.

Осмотревшись, Дрю обнаружил стенной шкаф, забитый одеждой на любой вкус. Здесь были костюмы и для охоты, и для верховой езды, и повседневная одежда, и наряды, в которых, пожалуй, не стыдно было бы появиться и при королевском дворе. Дрю выбрал для себя простую коричневую рубашку и брюки, втиснул отвыкшие от обуви ноги в жесткие кожаные ботинки. Вымытый, в чистой одежде, он вышел из гостевой комнаты и возвратился на балкон.

Солнце поднялось уже довольно высоко, но балкон оказался пуст – очевидно, отец и сын все еще продолжали разговор. Выбрав кресло, Дрю подтащил его к балюстраде и уселся так, чтобы видеть реку. Он чувствовал себя в Редмайре не уютнее, чем в зачумленном городе, и охотно сию же минуту сбежал бы отсюда – если б мог. Услышав за своей спиной шорох, Дрю обернулся. Это оказалась леди Гретхен. За ней тесной группкой стояли три девушки приблизительно ее возраста. Одетые так же элегантно, как леди Гретхен, они хихикали и перешептывались друг с другом. Дрю поспешно вскочил с кресла и отвесил им поклон – довольно изящный, как ему показалось.

– Вы все еще здесь? О боже, что на вас надето? – пренебрежительно бросила леди Гретхен, проходя к столику, на котором стояла ваза с фруктами.

– Эти вещи я взял из гардероба в моей комнате, – простодушно ответил Дрю.

Гретхен покатала пальцами яблоко, словно полируя его о свою алую юбку.

– Впрочем, это гораздо лучше того наряда, в котором вы прибыли сюда.

Из-за спины Гретхен послышался дружный смешок ее служанок.

– Миледи, – обиженно сказал Дрю. – Я порвал свою одежду вовсе не для того, чтобы намеренно оскорбить вас. Я был в Дайрвуде. Я был…

– Молодой человек, – отрезала Гретхен. – Я бы скорее согласилась умереть, чем явиться в таком виде на порог такого знатного лица, как барон Хат. Я не знаю, чем вы там занимались в вашем Дайрвуде, но появляться в таком виде в цивилизованном обществе недопустимо.

Дрю лишился дара речи. Он был шокирован, смущен и очень рассержен. Кем она себя воображает, позволяя себе говорить с ним таким тоном? Может быть, она и очень знатная леди, но это не дает ей права так бесцеремонно обращаться с совершенно не знакомым ей человеком. Но Дрю придержал язык, помня о том, что он гость Гектора и, следовательно, барона Хата. Он не допустит, чтобы ее слова привели к ссоре. Не может допустить.