Яна Тройнич - Сказка для олигарха

Федор, бывший браток, ныне уважаемый олигарх

Я проснулся в скверном настроении, голова трешала. Опохмелиться, что ли?

Выпил чуть не полбанки огуречного рассола — результата ноль. Что-то меня взбудоражило и взвинтило, а что конкретно, понять не могу. Кажется, жить бы да радоваться… Ан нет, в тюрьме и то веселее было. Там хотя бы приходилось ценить каждый прожитый день. А теперь вроде и есть все: бабла до черта, телок до хрена. Жратвы — какой хочешь, один звонок — доставят обед из Франции… Да что там из Франции — из центра Африки и со дна морского! Но никакой радости. Тоска…

Нехотя поднялся. Черт дернул взглянуть на себя в зеркало: морда покрылась синюшными пятнами, глаза потухшие. Чем не жмурик в морге? А ведь сколько раз давал себе слово не губить свое драгоценное здоровье!

Побрел в сауну, которой позавидовал бы и сам царь, если бы таковой у нас имелся. На полпути свернул с намеченного пути и бросился в бассейн. После нескольких энергичных заплывов туда и обратно голова стала приходить в норму, а с нею вернулась и способность соображать. Вспомнил вчерашний день, а скорее ночь.

Да, знатно гульнули мы у олигарха Васи. Славно так оттянулись. Признать честно, шашлычки были отменные. И барашков, и специалистов-поваров в придачу к ним Вася привез откуда-то с гор и никак не хотел признаться, откуда именно. Всем тотчас захотелось заполучить таких же. Но что делать — чужую тайну нужно уважать.

Коньяк был, если верить этикеткам, столетней давности, но мы быстро перешли на русскую водочку. Весь мир уж понял, что лучше ее ничего нет. Виски, ром, бренди — это так, покочевряжиться, показать, что не лыком шиты, что круты, все есть и все доступно. А водка — она для души.

Сначала пировали в чисто мужской компании, пили за крутых пацанов, выживших в борьбе за богатство и власть, помянули и тех, кто лежит в земле. Кто-то под памятниками из бронзы и мрамора, а кто-то в безвестной могиле…

Когда воспоминания стали притупляться, а разговоры затихать, выскочили телки. Их было много и всех мастей, но в основном такие, у которых ноги от ушей, волосы, как у русалок, и шестого размера бюст. Я рассматривал девок и морщился: никогда не любил длинных цапель. Но против моды не попрешь. Заметил двух аппетитных да пухленьких, но рассматривать мог их только исподтишка. Выберешь такую — будут базарить о плохом вкусе. Сам-то я детинушка под два метра ростом, косая сажень в плечах, но девушки всегда нравились невысокие, чтобы если на руки взять, так ноги по земле не волочились.

Наплескавшись вдоволь, выбрался из бассейна. Подошел к окну. Полюбовался садом, окружающим мой коттедж, почти дворец. За высокой каменной оградой виднелись вершины вековых сосен. Этот лес тоже принадлежал мне. Я приказал натянуть по его периметру проволоку и расставить вокруг таблички с надписью «частная собственность». По лесу расхаживала охрана, но ничто не помогало: народ так и лез в мои владения, кто за грибами, кто за ягодами.

Мысли о лесе вдруг вызвали чувство вины, и на дне души зашевелился неприятный червячок. Такое со мной случалось крайне редко. С чего бы вдруг сейчас? Я стал вспоминать и наконец вспомнил. Сплюнул. Стоило думать о таком пустяке! Утром возвращался от Васи, нагрузившись под самые завязки. Пришлось несколько раз останавливать машину и уходить в кустики, где меня конкретно выворачивало наизнанку. В одну из таких незапланированных остановок услышал шум и визг: охранники выдворяли из леса трех девчонок с корзинами. Те орали, обзывались. В другое время я бы снисходительно махнул рукой и позволил телкам собирать грибы, но сегодня бунтующий желудок хорошего настроения не добавлял.

Я рявкнул:

— Гнать в шею! Чтобы через пять минут и духу здесь не было! И радуйтесь, что парням вас не отдал.

Почему-то сейчас образ этих девчонок стоял перед глазами. Две — вполне ничего, в моем вкусе: пышные, грудастые, с русыми косами. А третья — маленькая и плюгавенькая, наверное, совсем малолетка. Я вспомнил ее взгляд — в нем были испуг, растерянность и что-то еще, чему я не мог подобрать названия.

Подумав хорошенько, нашел объяснение своему беспокойству: как-то нехорошо получается с этим лесом. Собираюсь баллотироваться в депутаты — значит, потребуется поддержка населения. Такие ляпы допускать нельзя.

Кстати, и за базаром следить нужно. Никак не могу избавиться от блатных словечек. Братва-то хорошо меня понимает, а вот иная публика… Но я дал себе слово исправиться и старался изо всех сил. Даже учителей нанял. Но как же трудно сдерживаться… Сидишь где-нибудь на приеме и лишний раз рот боишься открыть.