Гай Кей - Поднебесная

— Потому что она подвязала волосы перед тем, как пришла сюда.

Выражение лица коменданта менялось.

— Она… потому что…

Тай заставил себя говорить серьезно. Этот человек еще некоторое время будет иметь для него большое значение. Гордость Линь Фуна следовало пощадить.

— У нее свободны руки и ноги, а в волосах спрятано, по крайней мере, два предмета, заменяющих оружие. Каньлиньских воинов учат убивать такими предметами. Если бы она захотела, чтобы я умер, я был бы уже мертв. И вы тоже. Если бы она была еще одной отступницей, ее бы не волновали последствия этого убийства для Каменной горы. Возможно, ей даже удалось бы убежать.

— Три предмета, — поправила его Вэй Сун. Она вытащила из волос одну из длинных заколок и положила ее на помост. Она лежала там, поблескивая. — И — было бы предпочтительней убежать, но при выполнении определенных заданий это не предполагается.

Похоже, комендант внутренне смирился, признав, что он сделал все, что мог, и сумеет выдержать и ответить на любую критику вышестоящих начальников. Но это — за пределами его возможностей, и вообще далеко за рамками жизни приграничной крепости. Здесь говорили о дворе императора.

Линь Фун выпил свой чай, спокойно налил себе еще из темно-зеленого керамического чайника, стоящего рядом на лаковом подносе. Тай сделал то же из своего чайника. Он посмотрел на женщину. Заколка лежала перед ней, длинная, как кинжал. Ее головка в виде феникса была из серебра.

— По крайней мере, вы нанесете визит Сю Бихаю, губернатору, в Чэньяо?

Выражение лица Линь Фуна было серьезным. Это просьба, не более. С другой стороны, комендант не предложил ему посетить префекта в Чэньяо. Армия против гражданских служб, вечное противостояние. Некоторые вещи не меняются из года в год, из сезона в сезон.

Комментировать это нет необходимости. И если он также встретится с префектом, это его личное дело. Тай просто сказал:

— Конечно, нанесу, если губернатор Сю окажет мне честь принять меня. Я знаю, что он был знаком с моим отцом, и надеюсь получить у него совет.

Комендант кивнул:

— Я тоже пошлю письмо. Что касается совета… вы долго отсутствовали, не так ли?

— Очень долго, — ответил Тай.

Луны над чашей в горах, прибывающие и убывающие, серебряный свет на холодном озере. Снег и лед, и грозы. И голоса мертвых в голосе ветра…

Линь Фун снова казался удрученным. Тай вдруг обнаружил, что ему начинает нравиться этот человек.

— Мы живем в трудные времена, Шэнь Тай. На границах все спокойно, империя расширяется, Синань в расцвете славы. Но иногда такая слава…

Женщина сидела очень тихо, слушая.

— Мой отец говорил, что времена всегда трудные, — тихо заметил Тай, — для тех, кто в них живет.

Комендант обдумал это.

— Есть степени, полярности. Звезды выстраиваются в определенном порядке, или не выстраиваются… — это была цитата из текста Третьей династии. Тай учил его к экзаменам. Линь Фун колебался.

— Во-первых, начать стоит с того, что почтенная императрица больше не живет во дворце Да-Мин. Она удалилась в храм к западу от Синаня.

Тай втянул в себя воздух. Это была важная новость, хоть и ожидаемая.

— А госпожа Вэнь Цзянь? — тихо спросил он.

— Ее сделали Драгоценной Наложницей и поселили в крыле дворца императрицы.

— Понятно, — сказал Тай. А потом, так как это было для него важно, спросил: — А дамы, прислуживавшие императрице? Что с ними?

Комендант пожал плечами:

— Откуда мне знать? Полагаю, они отправились с ней, по крайней мере, некоторые.

Три года назад сестра Тая уехала в Синань на службу к императрице, в качестве придворной дамы. Это была привилегия, дарованная дочери Шэнь Гао. Таю необходимо выяснить, что случилось с Ли-Мэй. Его старший брат должен знать…

Его старший брат — это еще одна проблема.

— Это действительно перемена, как вы сказали. Что еще я должен знать?

Линь Фун взял свою чашку, потом поставил. И сказал, мрачно:

— Вы назвали имя первого министра. Это была ошибка. Увы, первый министр Цинь Хай умер прошлой осенью.

Тай моргнул, потрясенный. Он не был к этому готов, совсем. На мгновение ему показалось, что мир закачался, словно рухнуло какое-то дерево колоссальных размеров и крепость сотрясается от грохота.

Заговорила Вэй Сун:

— Общее мнение, хотя мы слышали нечто иное, что он умер от болезни, вызванной осенней простудой.

Комендант пристально посмотрел на нее.

«Мы слышали нечто иное».

Эти слова можно было назвать государственной изменой.