Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны.Том 18

— Я всегда отличался в состязании без правил, — отвечал Аззи.

— Вот как? Тогда установим правила.

Правил Аззи не боялся. Он с рождения умел их обходить, и потому уже видел преимущество, хотя, разумеется, не подавал виду.

— По каким правилам будем бороться? — спросил Безымянный.

Аззи огляделся.

— Мы в Риме?

— Да.

— Тогда начнем с гладиаторского устава.

Не успел демон произнести эти слова, как перед глазами у него поплыло. Когда прошло головокружение, он увидел, что стоит в огромном амфитеатре. Пустые скамьи уходили ввысь. Наготу Аззи прикрывала набедренная повязка — очевидно, новое божество тяготело к ханжеству. Это следовало запомнить.

Осмотрев себя, Аззи обнаружил, что держит в одной руке древнего вида щит, в другой — стандартный римский короткий меч.

— Быстро как, — произнес Аззи.

— Я схватываю на лету, — отвечал Безымянный словно ниоткуда.

— И что теперь? — поинтересовался Аззи.

— Рукопашный бой, — отвечал Безымянный. — Один на один. А вот и я.

Сбоку распахнулись ворота. Послышалось урчание, и на арену выкатилось нечто большое, металлическое, на гусеницах. Аззи видел такое раньше — когда посещал сражения первой мировой войны во Франции. Это был типичный армейский танк с обычной броней и пушкой.

— Ты в танке? — спросил Аззи.

— В танке, — отозвался Безымянный.

— Не очень-то честное состязание, а? — сказал Аззи.

— Учись проигрывать с достоинством, — отвечал Безымянный.

Танк загромыхал по арене, вызывающе дудя выхлопной трубой. Потом выпустил щупальца — каждое оканчивалось вращающейся циркулярной пилой. Аззи отступал, пока не уперся в стену.

— Стой! — крикнул он. — А где зрители?

— Что? — спросил танк, останавливаясь.

— Не может быть гладиаторского боя без зрителей, — сказал Аззи.

Тут же отворилась дверь, и амфитеатр начал заполняться публикой. Первыми вошли греческие боги в мраморных белых хламидах. Затем Илит и с ней Бабриэль. От них на несколько шагов отставал Михаил.

Безымянный огляделся и, похоже, остался недоволен увиденным.

— Минуточку, — сказал он. — Объявим короткий перерыв, ладно?

Аззи с Безымянным оказались в гостиной девятнадцатого века.

— Послушай, — сказал Безымянный, — ты убедился, что я превосхожу тебя по всем статьям. Не стыдись. Я — новая парадигма. Никто передо мной не устоит. Я — зримый знак грядущего.

— Так убей меня, и нечего рассусоливать, — сказал Аззи.

— Нет, я придумал кое-что получше: оставить тебя в живых. Чтоб ты был со мной в той новой Вселенной, которую я собираюсь создать.

— Зачем я тебе там?

— А незачем. Буду откровенен. Я только что решил, что мне не помешает собеседник. На память о добром старом времени, то бишь о сегодняшнем дне. Кто-то, кого я не создавал. Думаю, утомительно общаться исключительно с эманациями собственного «я». Потому-то, наверно, ваш Бог вас и покинул — соскучился без собеседника. Я хочу сказать, без товарища по добрым старым временам. Который не был бы в том или ином смысле Он сам. Я такой ошибки не повторю. Ты — другая точка зрения, мне это годится. Я решил сохранить тебе жизнь.

Аззи колебался. Возможность, конечно, блестящая. Но…

— Чего ты тянешь? Я разбил тебя наголову и без всякого труда, а теперь даю тебе шанс. Переходи на мою сторону. Мы с тобой, Аззи, одни из всей этой Вселенной, переживем ее полное разрушение. Мы сметем их всех — богов, чертей, людей, природу, судьбу, случайность — все. Начнем снова с другими, более веселыми персонажами. Ты поможешь мне с замыслом. Мы сделаем все, как нам захочется. Ты будешь при сотворении новой Вселенной! Одним из ее отцов-основателей! Кто бы пообещал тебе больше?

— А остальные…

— Их я убью всех. Им не место в новой Вселенной. И не проси за них.

— Есть мальчик по имени Квентин…

— Он останется жить в твоей памяти.

— И ведьма, ее зовут Илит…

— Ты ведь хранишь у сердца ее локон?

— Нельзя ли пощадить ее? — спросил Аззи. — И мальчика? Остальных забирай.

— Конечно, я мог бы ее пощадить. Я могу все, что захочу. Но я не оставлю ее жить — ни ее, ни мальчика, никого другого. Только тебя, Аззи. Видишь ли, это своего рода наказание.

Аззи взглянул на Безымянного. Вряд ли при новом мироустройстве жизнь существенно изменится. Но он, Аззи, ее не увидит. Пришло время сражаться, время погибать.

— Нет, спасибо, — произнес Аззи.

Танк загрохотал по арене. Теперь он сверкал анодированным алюминием и хромом. Раскаленная добела громада надвигалась на Аззи. Демон отпрыгнул в сторону. Разогретые до точки плавления колеса искривились и начали пробуксовывать. Безымянный перестарался.