Николай Романов - Рассвет

Орин встретил их стоя, оказывая уважения пришедшим, не сидя за столом, подобно напыщенному чинуше. От вошедших повеяло диковатым для горожанина, незнакомым запахом смешения лесных трав и кожи, из которой изготовлена их одежда.

Он представился:

— Легат Орин Лан!

Вошедшие назвали и себя. Одноглазый старик, оказался старейшиной Мангутом, самым влиятельным, среди жителей лесных селений язычников. Орин был немало наслышан о нем. Второй «сопредельник» больше похожий на атлета Хантак, по его словам, представлял всех воинов и охотников. Третий назвался Анжилом, м-да посланники были не просты, для полноты картины, не хватало только верховного шамана.

Он усадил их и предложил:

— Может воды или еще чего.

Не дожидаясь, ответа, легат, обратившись к рябому вестовому попросил его:

— Если тебя не затруднит. Принеси попить, только с погреба, оттуда попрохладнее будет!

— Укропная вода пойдет?

— Неси!

Вернувшись к «сопредельникам», он радушно произнес:

— Я сам хотел с вами встретиться, но вы предварили мой визит. Что привело вас в город?

— Небольшой отряд желтолицых, был замечен на нашей стороне.

Легат помрачнел, следовало усилить высылаемые им дозоры. Жалобы жителей, ближайших к городку селений говорили, что проникновения мелких групп разбойников, называемых «хунхузами», из-за реки становились все чаще. Они держались подальше от Илема, предпочитая грабеж окрестностей, им не принадлежащих.

Охота, якобы по их поверьям, за обладающими чудодейственными силами рогами лесных антилоп и семенниками лысого кабана, часто оставляя мертвые тела животных на поживу гиенам. Рыскали по чащобам в поисках корней женьшеня. Изредка случались и разбой, и убийства местных жителей.

Все это словно комариные укусы, вызывало нестерпимый зуд, нарушалась целостность порубежья Раввены.

— Вы их задержали? Я знаю, что вы, с Пограничной Охраной, немало уничтожили пробирающихся на нашу сторону кхадцев?

Мангут, дотронувшись рукой до повязки, прикрывающей глазницу, уверил Орина:

— Это были не простые «хунхузы», промышляющие в наших местах.

Легат заинтересовался:

— Чем же они отличаются от остальных, забравшихся кхандцев, если только не за поживой?

— Умелые воины они. Десятка полтора наших было, против пяти желтолицых. Хантак расскажи!

Широкоплечий мужчина рассказал легату, как было дело:

— Я сам сражался с ними. Не похожи они на бродяг — «хунхузов». Двоих мы взяли живыми, потеряв взамен четырех хороших охотников.

Орин Лан встревожился, эх ему бы самому опросить этих спецов. Он укоризненным тоном укорил:

— Что же вы не доставили их нам?

Уставившись в него оставшимся глазом, Мангут тихо ответил:

— После того, как легат отправит голубя с вестью, о поимке лазутчиков, он получил бы указание вернуть их обратно за реку!

Легат промолчал, скорее всего, так и было бы. Противиться прямому приказу, он не смог бы.

Одноглазый старейшина верно подметил. Их вернули бы обратно, да еще и с извинениями. Возможно и хорошо, что они не остались живы и избавили легата от унижения.

" Сопредельники» пришли к нему не с праздным разговором, они что-то узнали и, подавляя свойственную им неприязнь к «свиноедам», прислали посланников.

Легат прямо намекнул им:

— Я ничего не слышал от вас, об их гибели. Что же Вы узнали, что так спешно решили явиться ко мне?

— Мы опросили их. Дух их был силен и не боялся боли!

Помолчав, словно испытывая терпение легата, Мангут добавил:

— Но есть травы, ломающие и дух сильного человека.

Дурман, еще один формальный закон нарушен «сопредельниками». Он поморщился, ему со своими законами лезть к сопредельникам? Это, по крайней мере, глупо.

У них нет воровства, нет насилия. Ну и что, что общественные интересы и верования в духов предков преобладают над слепой верой в непогрешимость лучей Солнца. Их упорство в верования предков, сильно не нравились в Морите высшему жречеству.

Ему же наоборот импонирует их свобода и независимость, и отстаивание своего уклада жизни, наперекор навязываемого им сверху.

— Что же вы такого узнали?

— За рекой, в Тумэртее и его окрестностях, две декады назад, был собран корпус «Синих Знамен», под командованием полководца Шойчжина.

Удивлению легата не было пределов. Целый корпус, в направлении его гарнизона,

прикрывающего этот участок «сопредельной Раввены?

Легат порывисто встал и, достав кипу бумаг, порылся в них. Нашел списочный состав Вооруженных Сил «дружелюбных соседей» Ставки, который порядочно устарел из-за миролюбия Военной Ставки Раввены, как бы глупо это словосочетание не звучало. Так, армия Кханда делилась на восемь ударных корпусов, отличающихся по цвету знамен. Сюда не входили гвардия и отдельные части, такие как «сражающиеся на судах»- морская пехота, «обезглавленные» или иррегулярные национальные ополчения.