Кассандра Клэр - Что на самом деле произошло в Перу

— Ты не ответил на вопрос, — сказал Рагнор и вздохнул. — Я надеюсь, что ты будешь… более надежным и менее тем, кем обычно являешься, — предупредил он, пока они шли. — Я не знаю языка.

— Так ты не говоришь по-испански? — спросил Магнус. — Или ты не говоришь на кечуа? Или аймара?

Магнус прекрасно понимал, что, куда бы он ни пошел, он везде был чужаком, поэтому позаботился о том, чтобы выучить все языки, дабы можно было отправиться, куда пожелаешь. Первый язык, после своего родного, на котором он научился говорить, был испанский. Это единственный язык, на котором он говорил не часто. Он напоминал ему о матери и отчиме, напоминал о любви, молитве и отчаянии его детства. Слова его родины слишком сильно впитались в этот язык, будто он должен был иметь в виду именно их, должен был быть серьезным, когда говорил.

(Были и другие языки: пургатский, геенский, тартарианский, — которые ему пришлось изучить, чтобы можно было общаться с существами из демонических миров, языки, которые он был вынужден часто использовать в своей сфере деятельности. Но они напоминали ему о родном отце, и эти воспоминания были еще хуже).

Искренность и серьезность, по мнению Магнуса, чрезвычайно переоценивали, так как они вынуждали переживать неприятные воспоминания. Уж лучше он будет веселым и смешным.

— Я не говорю ни на одном из тех, что ты назвал, — сказал ему Рагнор. — Хотя, должно быть, я говорю на «болтовне дурака», раз понимаю тебя.

— Это обидно, и не так уж необходимо, — заметил Магнус. — Но, конечно же, ты можешь полностью мне доверять.

— Только не оставляй меня здесь без присмотра. Ты должен поклясться, Бейн.

Магнус приподнял брови.

— Даю тебе честное слово!

— Я найду тебя, — сказал ему Рагнор. — Я найду сундук с твоими дурацкими вещами. Приведу туда, где ты спишь, ламу и прослежу, чтобы она обоссала все твои пожитки.

— Нет необходимости быть настолько отвратительным, — сказал Магнус. — Не беспокойся. Я могу научить тебя каждому необходимому слову прямо сейчас. Одно из них — «фиеста».

Рагнор нахмурился.

— Что оно означает?

Магнус приподнял брови.

— Оно означает «вечеринка». Еще одно важное слово — «хуэрга».

— А оно что значит?

Магнус молчал.

— Магнус, — угрюмо позвал Рагнор. — Это слово тоже означает «вечеринка»?

Магнус не смог сдержать озорной ухмылки, которая расползлась по его лицу.

— Я бы принес свои извинения, — сказал он. — Не считая того, что я вообще не испытываю сожаления.

— Постарайся быть немного благоразумным, — предложил Рагнор.

— Мы же в отпуске! — сказал Магнус.

— Ты всегда в отпуске, — заметил Рагнор. — Ты пребываешь в отпуске последние тридцать лет!

Это правда. Магнус так нигде и не остановился с тех пор, как умерла его возлюбленная — не его первая любовь, а та первая, которая жила рядом с ним и умерла у него на руках. Магнус довольно часто думал о ней, поэтому любое напоминание не приносило ему боли. Ее лицо для него было как далекая знакомая красота звезд, до которой нельзя дотронуться, но по ночам она сияет у него перед глазами.

— Мне не хватает приключений, — беспечно произнес Магнус. — А им не хватает меня.

Он понятия не имел, почему Рагнор снова вздохнул.

Подозрительный характер Рагнора продолжал очень расстраивать Магнуса и заставлял разочаровываться в нем, как в человеке. Например, когда они пришли на озеро Яринакоча, Рагнор, прищурив глаза, требовательно спросил:

— Эти дельфины розовые?

— Когда я был здесь, они были розовыми! — возмущенно воскликнул Магнус. Он замолчал и задумался. — Я почти уверен.

Потом они прошли с берега к горам, осматривая все достопримечательности Перу. Любимым местом у Магнуса, пожалуй, был город Арекипа, кусочек луны, созданный из тесаного камня, который от прикосновения солнца ослепительно сверкал и искрился белым, как отражающийся в воде лунный свет.

Там они повстречали очень привлекательную молодую особу, но та, в конце концов, решила, что предпочитает Рагнора. Прожив долгую жизнь, Магнус мог себе позволить не участвовать в любовных треугольниках колдунов и не слышать такие любезности, как: «восхитительная саррацения в виде мужчины», — сказанные на французском языке, который Рагнор действительно понимал. Однако Рагнор, похоже, остался очень доволен и впервые, кажется, не жалел, что приехал, когда Магнус позвал его в Лиму.

В конце концов, Магнусу удалось убедить Рагнора уйти из Арекипа, но только представив его еще одной прекрасной молодой леди, Джулиане, которая знала дорогу в тропических лесах и заверила их в том, что сможет отвести их к аяхуаску, растению с поразительными магическими свойствами.