Юлия Винтер: Проклятые

Древний Хортборг ворочался. Словно огромный паук, каждым своим глазом, он пытался уловить любую мелочь. Чей-то смех, чей-то плач. Даже брань уличной торговки была ему интересна. Хортборг не мог лишиться всего того, что его наполняло. Слишком дорого, слишком свое…

И не смотря на то, что спокойствие давно покинуло его, он продолжал искать…

Юг покрыла мгла, тогда как на севере только-только задребезжало утро.

Кто-то засыпал, кто-то просыпался. Мир наблюдал…

На юге Хортборга, уже который день шел снег. Неслышно ложась на верхушки деревьев, на землю, он покрывал все сплошным белым покрывалом. Налетевший порыв ветра, подхватив крупные хлопья, и с силой кружа их, развлекался. Еще недавнюю тишину, разрушил нарастающий вой. Монотонная песнь вьюги, скрип гнущихся деревьев, вой голодный волков из прилегающего к Академии леса, все смешалось в сплошную какофонию.

Адепты Высшей Академии Магии уже спят. Почти все здание утонуло во мраке, лишь темные, громоздкие очертания его, грозно выступали из ночи. Одиноко оставленная свеча на подоконнике, отвоевала лишь миниатюрный кусочек света у тьмы. Колышущиеся темные занавески, край дубового стола, бледное девичье лицо, с застывшим взглядом. Огонек заинтересованно замигал. Такие пронзительно-зеленые глаза, с застывшим в них отчаянием…

А где-то на севере ярко светит солнце. И не смотря на самый разгар лета, в хорошо протопленном замке, у ярко полыхающего камина сидит мужчина. Он чувствует холод. Не шевелясь, словно статуя, мужчина не мигая смотрит на огонь, отражающийся в его хищном взгляде. Он уже давно не может согреться. Сильные руки начинают тянуться к огню, но вдруг, резко, с раздражением, он отдергивает их, и снова кутается в белую, пушистую шкуру. Шкуру, которая, впрочем, тоже не может согреть. А в голове настойчиво, словно заклинание, крутится одна и та же мысль: «Не я. Я не зверь. Не зверь»…

Каролина .

— Почему снова я? Я, что похожа на козла отпущения?

— Нет, на козла ты точно не похожа, — донеслось мне в ответ. — Вообще-то я думал это входит в твое обучение, так что не ворчи.

Пробираясь все дальше в глубь леса, я начинала злиться и вспоминать «добрыми» словами своего преподавателя по травоведению. Наверно икалось ему «будь здоров»! По крайней мере, я очень на это надеялась.

Отведенная мной ветка, выскользнула из руки и с силой хлестнула по щеке.

— Ай! — я провела рукой по лицу. «Ну, хоть крови нет», — подумала я. Затем вспомнив свои ободранные колени и руки, тяжело вздохнула.

— До свадьбы заживет! — с улыбкой ответил Алекс. Я со злостью уставилась в весело улыбающееся лицо своего друга.

— Ага, заживет… Но не до выпускного! — пробубнила я.

— С каких пор тебя так интересует твой внешний вид? — все так же улыбаясь, осведомился он.

— А он меня и не заботит! Просто скоро я выучусь, пойду работать, но боюсь, мои будущие работодатели будут уносить ноги от меня прежде, чем выслушают и посмотрят на диплом.

— Боишься, что примут за особо опасный вид нежити?

— Не у всех же развито чувство вкуса и стиля. — Попыталась отшутиться я.

— Ага, а у тебя с этим все в порядке. — Мне не надо было рассматривать себя, что бы понять, что имел в виду Алекс. Длинная юбка, свитер, на несколько размеров больше и старые сапоги. Юбка периодически менялась на потертые штаны, но свитера и кофты мои мало чем отличались. О прическе думать вообще не хотелось. Помню, в лет двенадцать, соседка по общежитию захотела приобщить меня к прекрасному. Вернее, переделать меня во что-то более привлекательное. Слава богам, дальше нещадно остриженных волос, в «ну очень классную стрижку», дело не дошло. Я все — таки успела посмотреть в зеркало. Но с того момента, волосы вообще не стригу. Всего моего умения хватает на конский хвост или же на косу, свисающую до талии. Правда сегодня я распустила и попыталась выпрямить свои непослушные, вьющиеся волосы, но получилось с точностью, да на оборот. Из-за влаги, они беспорядочно торчали в разные стороны.

— Спасибо за комплимент — мрачно отозвалась я.

— Я не понимаю, зачем ты нарочно прячешь все самое… мм… — он замялся.

— Мужчина, ваша лесть мне противна! — сухо перебила я, стараясь, перевести все в шутку и не допустить дальнейшего развития темы. В Высшей Академии Магии, где я училась, было очень мало людей. А если, говоря откровенно, на триста семьдесят учащихся нас было пятеро, из которых четверо являлись представителями мужского пола, ну и я… Основную массу учеников составляли эльфы, иногда попадались представители других рас. За последние два года, в Академию поступили даже несколько вампиров, к неудовольствию практически всех адептов… Но как, же разительно иные расы отличались от людей! Невероятно хороши собой, так хороши, что люди рядом с ними выглядели серыми мышками. Их красота завораживала.