Елена Кулик: Пробуждение

— Прости, сынок, когда придет время, ты узнаешь, что тебе стоит с этим сделать. Возможно, мы еще встретимся, — еле слышно прошептал мужчина и поцеловал растерявшегося мальчика в лоб.

Слабый крик отец уже не услышал. Рука мужчины, которая все еще держала мальчика, вдруг ослабла и с глухим стуком упала на пол.

— Отец, за что? — причитал Егор, размазывая слезы по грязным щекам. — Почему я? Почему я, а не она?

Он тяжело поднялся с пола и подошел к окну. После ухода Ксандра, огонь полностью утих, не причинив никакого вреда особняку. В коридоре еще слышались крики и стоны раненных, но мальчик не обращал на них никакого внимания.

Из открытого окна потянуло свежестью последних летних ночей. Значит, отец решил спасти Лизи, а его обрек… Мальчик сжал кулаки и заскрипел зубами. Он всегда боролся с сестрой за внимание отца… и всегда проигрывал. Сегодня была последняя капля в чашу его боли и ненависти.

— Отец, я проклинаю тебя, — крикнул Егор в ночное звездное небо. — И я не подчинюсь судьбе, которую ты мне уготовил. Я всегда делал то, что ты хотел, поступал так, как ты советовал, но теперь я начинаю свою жизнь. А когда придет время, я отдам этот долг, и буду свободен. Я всегда любил тебя, но теперь — ненавижу.

Мальчик встал на подоконник. В его глазах горели слезы, на щеках была размазана грязь вперемешку с кровью отца, а на лбу горел символ Стража. Егор раскинул руки в стороны и выпрыгнул из окна, но его ноги коснулись земли за много миль от особняка, когда-то бывшего ему домом.

— Черт, Грегор, ты надул меня! — взревел вампир, прижимая к груди спящего ребенка. — Будь ты проклят, Страж! — закричал Ксандр. Его голос зазвенел, и звезды дрогнули в холодном безмолвном небе.

Вот так за одну минуту Страж был проклят дважды самыми близкими и любимым существами. А его маленькая дочка спокойно спала в теплых и надежных руках вампира, не понимая, что именно сейчас безвозвратно рушится ее жизнь, и тяжелая ноша уже нависла над ее хрупкими плечиками.

Лизи резко села на кровати. Ее дыхание было частым и прерывистым, а сердце бешено колотало где-то в горле. Ночная майка стала неприятно влажной и холодила кожу, по которой табунами пробегали мерзкие мурашки.

— Черт, — хриплым голосом выдохнула девушка. — Опять этот сон.

Она вытерла вспотевший лоб тыльной стороной ладони, стараясь не замечать противной дрожи рук. Лизи закрыла глаза, пытаясь успокоиться и утихомирить разбушевавшееся сердцебиение.

— Давно ты мне не снился, — тихо прошептала девушка. Голос уже не дрожал, но в нем еще была легкая хрипотца. — И знаешь, я бы тебя еще столько же не видела, и ни капли этому не расстроилась бы. — Лизи тяжело вздохнула и потянулась к прикроватной тумбочке, на которой так много всего валялось, что поиски мобильного телефона в темноте и на ощупь заняли некоторое время. Наконец-то, нащупав мобилку, Лизи посмотрела на экран. — Черт, черт, — негромко и с отчаянием выругалась девушка, — Четыре тридцать восемь. Еще бы спать и спать… целых два часа и… двадцать две минуты.

Она, разозлившись, бросила телефон на широкую кровать и откинулась на влажную подушку. Этот странный сон снится ей последние двенадцать лет, что прошли после трагической гибели ее родителей, которых она почти не помнит. И всегда после этого кошмара она просыпается в холодном поту и с колотящимся сердцем.

Родители погибли, когда Лизи исполнилось всего лишь семь. Она радовалась, что осенью пойдет в школу, и уже приготовилась к этому знаменательному событию. Они с мамой даже школьную форму купили и красивый розовый рюкзак. Но всего за пару дней, как раз в день ее рождения двадцать девятого августа произошел несчастный случай с мамой. Лизи не знает, что конкретно случилось, просто вечером отец посадил ее на колени и сказал, что мама ушла на небеса и больше не вернется. Девочка долго плакала и кричала, глядя в ночное небо, а потом засыпала в слезах. А через несколько дней случился этот страшный пожар, который унес жизнь и ее любимого отца. Так она осталась сиротой. Когда Лизи пришла в себя, то с трудом смогла осознать, что прошло целых два года, и все это время она провела взаперти в частной психиатрической лечебнице. Но она уже не была той маленькой девочкой, мечтающей о школе, куклах и красивых тетрадках. Теперь ее большие глаза смотрели на мир серьезно и насторожено. В них навсегда запечатлелся адский огонь пожара, которого она не помнила, да волосы стали отливать багрянцем свежей крови.