Елена Кулик - Пробуждение

Он приходил к этой решетке все реже и реже. Только иногда отправлял неугодных ему в это страшное подземелье, и они никогда не возвращались. Ведь и вампира иногда нужно было кормить.

А сейчас он снова стоял у решетки, сам не зная, зачем пришел в этот раз. Это уже стало навязчивой традицией. После того, как он в очередной раз открывал книгу и читал свое предсказание, он шел сюда, чтобы увидеть аббата и услышать его насмешливый голос. А может, он хотел знать, что тот все еще жив и здоров и ни капли не изменился с их последней встречи.

— Если твое предсказание не изменилось, тогда зачем ты пришел? — раздраженно бросил аббат и отвернулся от решетки. — Не думаю, что соскучился по мне, — с ядовитой насмешкой в голосе произнес старик, направляясь обратно к своему ложу.

— Откуда ты знаешь? — искренне удивился бывший Степка Косой, а сейчас Кардинал Фредерико Марчелли. Аббат медленно повернулся, и на его губах появилась презрительная улыбка.

— Неужели ты думаешь, что тех несчастных, которых ты мне посылаешь, я сразу опустошаю? Перед смертью они успевают мне рассказать про все, что творится в моем аббатстве и какой Орден ты из него сотворил.

— Вот как, — вяло протянул Кардинал.

— Ты же жаждал власти? Ты получил ее. Чего еще ты хочешь? Управлять вампирами? Создать новый мир? Стать Богом?

— Да ничего я не жаждал! И не нужна мне была эта власть! Мне всегда нравилось просто жить в этом спокойном месте. Это ты своими разговорами и намеками сделала меня таким. Ты вынудил меня занять твое место. Я ничего это не хотел. Мне не нужна была никакая власть! — закричал кардинал.

- Ты врешь. Твою неуемную жажду власти я ощущаю на своем языке, как еще теплые капли свежей крови, — усмехнулся аббат и облизнул синие губы. — Теперь ты хочешь поставить на колени весь мир.

— Ты сам навязал мне это желание, — буркнул в свое оправдание кардинал, но оно прозвучало как-то по-детски.

— Это твой рок, и ты не властен над судьбой. Ты слишком слаб, чтобы восстать против нее, — усмехнулся аббат. — В следующий раз придешь, когда твое пророчество изменится. Тогда я поведаю о твоей дальнейшей судьбе. А до этого больше не беспокой меня. И кстати не забудь — я голоден. — Аббат отпустил прутья решетки и отвернулся от Кардинала.

— А с чего ты взял, что пророчество вообще должно измениться? Если это пророчество, оно не может меняться!

— Не может. Но только не твое, — не оборачиваясь, ответил аббат.

— Да почему, черт возьми?

— Не поминай сатану. — Аббат быстро перекрестился.

— Вампир, верующий в Бога, — с язвительной улыбкой произнес Кардинал. — Не смеши меня.

Аббат повернулся и несколько мгновений смотрел на злобное лицо мужчины своими белыми глазами, потом молча развернулся и пошел к каменному ложу.

— Не тревожь меня зря, — тихо сказал он.

Кардинал смотрел в недра темной камеры, уже ничего не видя. Кровь вампира хоть и усиливала его человеческие способности и продлевала жизнь, но слишком быстро утрачивала свою силу, смешиваясь с человеческой. У кардинала были еще вопросы, на которые он хотел получить ответ, но он понимал, что сейчас не добьется от старого аббата ни слова. Поэтому мужчина резко захлопнул тяжелую металлическую дверь в темницу, не прощаясь с ее обитателем.

Кардинал включил фонарик и пошел по туннелю теперь уже к выходу из этих жутких катакомб, которые всегда навевали на него странное чувства постоянного наблюдения.

Он смог вздохнуть свободно, только когда вышел на мраморные плиты резиденции и, закрыв дверь подземелья на старый ключ, спрятал его в глубоких карманах своей мантии. Не торопясь он пошел по коридору к своему кабинету, все время хмурясь и вспоминая то, что сказал ему аббат. Тот говорил немного, однако в его словах всегда было что-то очень важное и необходимое. Но чем чаще Кардинал спускался в эти подземелья, тем больше неразрешенных вопросов появлялось в его голове. Вот и сейчас его очень интересовал один навязчивый вопрос: почему именно его пророчество должно измениться и кто в этом будет виноват? Что ему стоит сделать, чтобы не допустить этого? Или наоборот… может, довериться судьбе, как он всегда делал в своей такой далекой молодости, и подождать, что случится дальше?

Кардинал улыбнулся, и его улыбка напугала пробегающего мимо молодого монаха. Тот шарахнулся от его Святейшества и, путаясь в длинной рясе, постарался как можно быстрее скрыться с его странно горящих глаз. Кардинал быстро направлялся в свой кабинет. Как только он подошел к дверям и уже взялся за большую литую ручку, в коридор из-за поворота вышел его секретарь Стефан. Как всегда, безупречно одетый и причесанный, с бесстрастным выражением на лице. Кардинала всегда раздражал этот чопорный, но на редкость исполнительный молодой человек.