Елена Кулик - Пробуждение

Со временем он стал вторым человеком в аббатстве, а странный ящичек он всегда держал при себе, так и не сумев разгадать его секрет. Тогда Степка не знал, что для того, чтобы открыть его, необходима была всего лишь кровь вампира. Только через несколько лет, обследуя подземелья аббатства, он нашел каменную темницу и эту загадочную нишу. Оставив там свое сокровище, он на много лет забыл о нем, пока однажды, лет через десять после появления Степки в стенах аббатства, его не вынудили рассказать правду.

А случилось это совсем неожиданно, когда Степка совершенно расслабился и уже сам воспринимал себя не иначе, как Фредерико Марчелли. Старый аббат хорошо относился к нему и очень быстро приблизил к себе молодого и подающего надежды монаха. Война уже давно осталась позади, но Степка не спешил возвращаться в родную деревню и становиться колхозником, вынужденным за гроши пахать с раннего утра до позднего вечера. Жизнь в аббатстве ему нравилась. Он никогда не голодал, даже во время жесточайших постов, имел хорошую и добротную крышу над головой, тепло и красиво одевался, да и общество его вполне устраивало. Он оказался очень любознательным и толковым: много читал, учился и внимательно слушал, а монахам было о чем рассказать такому душевному собеседнику. И еще Степка умел делать выводы и извлекать из всего пользу.

Однажды в старой библиотеке аббатства в заброшенной его части, он как-то сортировал древние книги, рукописи и разный мусор от разбитой деревянной мебели до медных канделябров, которые необходимо было перебрать и уничтожить. Там он и нашел заметки давно почившего монаха-пилигрима Савелия, могила которого находилась тут же на территории аббатства. Как ни странно книга или, скорее, дневник был написан на русском языке, вернее старорусском. Так была написана библия Степкиной прабабки, которую он часто листал, разглядывая нарисованные там картинки, и именно по ней его учили читать. Во времена советской власти библию пришлось сжечь, но Степка, будучи еще совсем зеленым юнцом, успел выдрать из нее несколько интересных картинок и часто пересматривал их, лежа на печке. Поэтому сейчас, найдя этот старый, погрызенный мышами и побитый молью дневник, он смог разобрать то, что там было написано. Конечно, не все он прочитал и не все слова понимал, но общую суть улавливал. Монах очень красочно описывал свое путешествие по царской России, по Сибири, потом нелегкая занесла его в Европу. В дневниках было много рисунков, сделанных, кстати, очень талантливой рукой.

Степка с интересом листал дневник, впитывая в себя информацию, как губка воду. Где-то с середины тетради повествование резко меняло свою тему и из записок путешественника становилось книгой ужасов. Именно оттуда молодой человек узнал о существовании кровопийц, об их целительной крови и о проклятой книге пророчеств. Читая дневник давно почившего монаха, в душе Степки зарождалось странное беспокойное чувство. А когда, перевернув страницу, он смог разглядеть нарисованный портрет одного представителя этого ужасного племени, то дневник выпал из его рук. На него с мятой желтой страницы смотрел Фредерико. Да и надпись под рисунком не оставляла никаких сомнений — «вампир Фредерико».

Степка долго сидел на каменном полу, среди разбросанных книг и рукописей, стараясь воедино собрать то, о чем узнал сейчас, и то, что с ним случилось намного раньше. Он вспоминал этот странный, как ему тогда показалось, поцелуй в шею, от которого умер, нет, просто сгорел Фредерико. Тут же вспомнил две маленькие дырочки на шее мертвого немецкого полковника. Он много думал, много вспоминал и о многом расспрашивал.

Он заваливал старых монахов вопросами. Одни с удивлением смотрели на него, другие — со страхом, но никто не мог сказать ему ничего толкового. Он не вылезал из библиотечного подвала, снова и снова перебирая все старые рукописи, каждый листочек или более-менее целый клочок бумаги. Его необычное и неуемное любопытство не осталось незамеченным. Старый аббат вынудил его поведать свою историю, намекая, что давно уже знает: Степан выдает себя за другого.

Тогда-то Степка, будучи уже тридцатилетним мужчиной, и спустился снова в подземелье, чтобы достать давно припрятанный там ящичек. Он рассказал аббату всю правду о своих скитаниях, о встрече с Фредерико и о его странной смерти. Аббат слушал его очень внимательно, не перебивая, только хмуря густые седые брови. Он не задавал никаких вопросов, ничего не уточнял и не комментировал. А когда Степка принес эту злополучную шкатулку, аббат, не задумываясь, легко разрезал свою дряблую ладонь и приложил окровавленную руку к металлической крышке шкатулки, и та с тихим щелчком открылась.