Елена Кулик - Пробуждение

Лизи сидела на грязном полу, откинув голову на деревянные потертые балясины перил. Странные картинки пробегали в ее голове. Вот она видит себя, идущую через парк после того, как пили мировую в этой самой беседке. Она вспомнила, как Ксандр подвез ее домой, как они поругались в машине, и как она встретилась в арке с Егором. Она так ясно все это увидела, словно кто-то неизвестный прокручивал перед ней пленку ее жизни за последние несколько дней. Значит, вот как появилось ее пятно на груди и вот почему у нее странные приступы боли. Это все работа ее братца! Лизи заскрипела зубами. Хорошо, что у нее нет сил, и еще лучше, что он ушел с ее глаз долой, иначе она бы вытрусила из него все, что он знает, и ей было бы его совершенно не жаль.

Лизи снова попыталась встать, но и эта попытка не увенчалась успехом. Ее сердце колотилось как бешенное, и вся она вспотела от натуги. Неприятная дрожь пробежала по ее спине, и она резко повернула голову в сторону кустов, откуда сама недавно пришла. Она явно почувствовала, что там кто-то есть и этот кто-то… вампир.

— Иван? — тихо произнесла Лизи.

— Ну, наконец-то, я тебя нашел, — выбравшись из кустов на тропинку перед беседкой, встревожено произнес парень. — Что тут произошло? — Он скривился и принюхался, словно собака.

— Помоги мне встать, — приказным тоном сказала Лизи.

— Хорошо, — безропотно ответил Иван и осторожно подошел к сидящей на полу девушке, подхватив ее под руки, аккуратно поднял с пола. Она схватилась все еще дрожащими и слабыми руками за перила, отворачиваясь от молодого человека, а потом Лизи стошнило.

Иван поддерживал девушку за талию, и от его рук шло приятное тепло, быстро распространяясь по всему продрогшему телу Лизи и успокаивая мерзкую дрожь.

— Что с тобой? — с тревогой спросил Иван.

— Почему ты не рассказал? — вопросом на вопрос ответила ему Лизи, тяжело облокачиваясь на перила и вытирая рот.

— Ты о чем? — обескуражено спросил парень.

— О крови Стража, которая убивает тебя.

— Хочешь пить? — Иван вытащил из кармана куртки небольшую бутылку с минеральной водой и, смущаясь, протянул девушке. Она видела, что он тянет время, не зная с чего начать этот неприятный разговор.

Лизи молча выхватила у него бутылку, и, отвинтив крышечку, припала к горлышку с такой жадностью, как будто именно эту живительную влагу она все время ждала. Осушив бутылку до конца, она перевела дыхание. Как ни странно, ей действительно немного полегчало, и рука, держащая уже пустую бутылку, почти не дрожала.

— Ну, ты как? — спросил Иван, осторожно забирая бутылку. — Лучше?

Лизи кивнула и ответила:

— Спасибо. Как раз вовремя.

— Что здесь произошло? И вообще… что ты тут одна делала? — оглядываясь по сторонам, спросил Иван.

— Нет, дорогой, сначала мы разберемся с тобой, а потом я отвечу на все твои вопросы. Если захочешь, — сказала Лизи голосом, не терпящим возражений.

— Ладно, — только и выдавил из себя Иван и опустил голову.

— Это правда, что ты умираешь, и это связано со мной?

— Кто тебе рассказал? — потрясенно выдохнул парень. — Откуда…? Что случ… — он резко замолчал, приглядываясь к девушке. Его глаза сузились. Он быстро нагнулся к Лизи, не говоря ни слова, расстегнул ее куртку и отодвинул ворот футболки. — Твою ж….

— И не говори, — улыбнулась ему Лизи.

Кардинал отключил свой мобильный телефон, прерывая разговор, и злорадно улыбнулся. Он так долго и упорно шел к своей цели, не смотря ни на какие преграды, и вот теперь он вышел на финишную прямую. Еще немного, и то, о чем он мечтал столько лет, наконец-то осуществится.

Впервые он узнал о существовании вампиров в годы Второй Мировой войны, когда был совсем молодым парнем лет семнадцати. Он, словно сумасшедший, рвался на фронт, чтобы как настоящий мужчина защищать Родину, но после гибели отца и старших братьев, мать не отпускала молодого амбициозного подростка, которого в те времена звали Степкой Косым, и никак иначе.

После того, как немцы заняли их деревню, Степка вместе со своими приятелями стал вести против них собственную партизанскую войну. Сначала они подожгли баню, в которой как раз в это время мылся немецкий полковник, громко распевая похабные песенки. Ребята подперли двери тяжелым бревном и, облив их бензином, подпалили. Хотя окошко в бане было маленьким, чтобы просунуть в него откормленную немецкую тушу, но голос у полковника был достаточно зычным, чтобы его солдаты услышали и подоспели вовремя. Злой, как демон, немецкий командир, отделался только парой незначительных ожогов.