Шимун Врочек - Фабрика уродов

Светловолосый в тот момент ничего не мог на это ответить. Он стоял на четвереньках перед командиром головорезов, и его рвало с кровью чуть не на самые сапоги Джекоби.

Следующие два дня, проведенных в пути, они мало разговаривали. Дэрек уделял эмиссару эмира Юзуха не больше внимания, чем любому из своих людей — мрачных, неразговорчивых и свирепых даже на вид. В плену у Владыки Варкаташа светловолосый казался бешенным волком, которого безрезультатно пытаются приручить люди. Сейчас его окружала стая собратьев.

Из обрывистых фраз и недомолвок, Тибур, тем не менее, составил себе определенное впечатление о командире шайки.

Тот вовсе не принадлежал к числу верных слуг эмира Юзуха, к Шептунам Баты или даже к наемникам, привлеченным с известной целью. Скорее выходило так, что Дэрек Джекоби оказывает эмиру разовую услугу, возвращая старый долг. Искоса поглядывая на вроде бы безмятежно-спокойную физиономию Джекоби, Тибур подмечал упрямые складочки у уголков губ, жестко очерченную линию подбородка, недобрый прищур, и чувствовал: неукротимую безжалостность этот человек источал так же уверенно, как пряности источают аромат. Если им придется столкнуться еще раз, то вместо помощи он скорее всего получит два фута стали в живот.

Разговорчивым Дэрек Джекоби стал только на вечер третьего день, когда они разбили небольшой бивуак прямо в степи. Для начала он приказал Тибуру рассказать о своей миссии все, о чем говорить ему не запрещалось. Светловолосый счел такое требование справедливым и не стал таиться.

— Значит, и южане туда же. Подумать только, какое неожиданное внимание с… разных сторон к персоне барона фон Талька в последнее время, — не столько насмешливым, сколько задумчивым голосом говорил Джекоби, грея руки у походного костра.

Проигнорировав вопросительный взгляд Тибура, человек в шляпе с белым пером продолжал:

— Боюсь только, что сейчас в преддверии возможной войны с Лютецией, Мятежные Князья крайне подозрительно относятся к любым чужакам. Слишком много шпионов. А устанавливать истину в отношении их намерений они предпочитают по старинке: при помощи дыбы, раскаленных прутьев, тисков для пальцев и прочих душеспасительных инструментов. Интересующий же вас фон Тальк на общем фоне вовсе не кажется душкой. Вы знаете, что соседи, да и собственные подданные называют его Бесноватым? Барон любит почудить… Полагаю, наш добрый упитанный друг с юга должен был снабдить вас кое-какими бумагами, чтобы облегчить задачу?

Тибур молча протянул Джекоби дорожные бумаги и пропуска, выправленные для него умельцами Баты, Главного-над-Шептунами. Естественно, это были подделки, но как заверил Бата, подделки высочайшего уровня. С ними у Тибура не должно было возникнуть никаких проблем при встрече с уранийскими патрулями и пограничной стражей Князей Фронтира.

У Джекоби сложилось иное впечатление.

— Если бы я не знал, насколько Бата ценит младшего брата Баззеды, то решил бы, что он ведет против него свою игру. И цель этой игры — сразу же погубить человека эмира.

Бумаги полетели в костер. Пламя жадно вгрызлось в промасленный пергамент. Тибур напрягся, но под тяжелым взглядом Дэрека Джекоби не двинулся с места.

— На бумагах стоят печати, сменившиеся почти месяц назад — как только запахло войной с лягушатниками. Предъявив их, вы уже через час висели бы на дыбе, — спокойно пояснил свои действия человек в шляпе с белым пером. — Не верю, что нашему упитанному другу об этом неизвестно. Еще больше не верю, что Бата пошел на это сознательно. Избавиться от вас можно было бы гораздо проще. Скажем, роковая ошибка при портальной переброске… всем известно, что вероятность — достаточно большая. Какой спрос со случая?

— Тогда, получается, что двурушничает кто-то из людей евнуха? — медленно проговорил Тибур.

— Не важно, что «тогда». Это проблемы Баты. Он должен бы понимать, что в тот момент, когда Главный-над-Шептунами перестает контролировать свою паучью сеть, его сжирают собственные выкормыши. Так уж заведено.

Светловолосому сделалось не по себе.

Он умел убивать людей и причинять им боль, но в сложных хитросплетениях игр сильных мира сего чувствовал себя беспомощным. Отчасти именно поэтому выбор эмира пал на него. Тибура отправили не вплетать новую нить в это кружевное полотно интриг, но разрубить ее узоры и узлы. Так, чтобы тщательно выстроенные, выстраданные планы (конечно, если они есть!) пошли насмарку, заставив тех, кто дергает за дальние нити, впасть в раздражение и растерянность.