Елена Хаецкая - ОЗЕРО ТУМАНОВ

Сир Ив долго молчал, слушая что-то неслышимое, а потом приказал:

— Оседлайте мне быструю лошадь. Я должен уехать как можно скорее.

— Я могу поехать с вами? — спросила Антигона.

Ив перевел на нее взгляд и как будто долго не мог понять, кто она такая и что здесь делает. А Антигона положила руку на живот таким жестом, словно всю жизнь только и делала, что вынашивала для Керморвана детей, и повторила:

— Могу я поехать с вами, супруг мой?

— Да, — кивнул Ив. — Пусть оседлают двух лошадей. Пора вам, госпожа моя, узнать тот мой секрет, о котором мы толковали перед свадьбой.

Они выехали через час и погнали лошадей к озеру.

Едва они очутились в лесу, как сир Ив увидел следы Вивианы — да так отчетливо, словно они были подожжены диким огнем и горели в темноте, показывая дорогу.

Ив обернулся к жене:

— Вы должны ехать так, чтобы ваш конь ступал в следы моего коня. И ни в коем случае не отклоняйтесь ни влево, ни вправо, иначе я не смогу отыскать вас, а этого я не переживу.

И он повел Антигону короткой дорогой к Озеру Туманов — дорога комкалась, сжимая пространство, словно тряпку, — но так, чтобы ни разу не наступить в пылающий след Вивианы.

А когда перед ними открылось озеро, Ив увидел на водной глади рубиновое ожерелье. Оно так и плавало, гонимое маленькими волнами то влево, то вправо.

Ив направил коня в озеро. Антигона, помедлив, последовала за ним. По тому, что муж перестал обращать на нее внимание, она догадалась, что дело серьезно.

Добравшись до ожерелья, Ив наклонился в седле и подобрал драгоценности. И тут из озера высунулась чья-то рука, которая судорожно вцепилась в руку Ива и едва не сдернула его в воду.

Ив отпустил ожерелье и подхватил под мышки человека, тонущего в озере. Изливая потоки воды, тот поднялся на поверхность. Его запрокинутое лицо было бледным, темные волосы слиплись, вода вытекала из ушей, из глаз, из носа, лентами свисала с локтей и струилась по спине.

Человек этот надул грудь и выпустил изо рта целый фонтан воды, а потом сделался совершенно земным, несчастным, закашлялся и заплакал одновременно, и сир Ив перебросил его через седло и повез к берегу.

А рубиновое ожерелье тихо опустилось на глубину.

Антигона ждала мужа и его спутника на середине их пути из озера. Вместе они выбрались на берег и уложили утопленника на траву.

— Ивейн, — выговорил Фома. И несколько раз еще кашлянул. — Я уж думал, вы за мной не придете.

Он приподнялся на локте и вдруг ахнул:

— Сколько же лет прошло? Вы стали совсем другим: у вас и плечи шире, и волосы реже, да и телом вы теперь куда богаче!

— Прошло девять лет, и я больше не проклят, — ответил сир Ив. — А эта дама — моя жена и одновременно с тем мой ребенок.

— Ох, — сказал Фома и выплюнул остатки воды.

— Долго ли вы находились в озере? — спросил Ив.

— Да дней десять, — ответил Фома.

Антигона наклонилась к нему и спросила:

— Что там с вами приключилось?

Фома посмотрел на жену своего друга, потом перевел взгляд на Ива, а затем уставился на Озеро Туманов. Он молчал ужасно долго и в конце концов сказал:

— Что бы ни ожидало меня впереди, все самое лучшее в моей жизни уже было.

Озеро Туманов вдруг покрылось рябью — надвигалось утро и прибежал беспокойный ветерок. Осока и камыши шелестели в полумраке, деревья темнели вокруг; Броселиандский лес слушал все, о чем говорили люди, и внутри одного из деревьев по-прежнему спал Мерлин. Некоторые люди видели его сны, но только немногие сумели рассказать о них.