Таги Джафаров - Бар на Лимбе.

– А что я такого говорил? – возмутился второй – Ну, поинтересовался… Им же всё до Лимба. Бесчувственные.

– Вот олух! Им да. Но встречаются порой, из особых которые. А этот… Этот самый опасный. Никто не знает, что у него там под капюшоном варится. Однажды, один из наших, там на Земле попробовал перейти ему дорогу… Говорят, еле выжил… Но лучше б он его до конца уделал. Неё, я сюда больше не ходок. Он нас теперь запомнил.

Демон сплюнул и заторопился прочь. Его товарищ задумчиво посмотрел в сторону Бара и тоже поспешил за ним. А в Баре уже раздавался грохот опрокидываемых столов и лязг мечей. Бармен наддал звук и аккорды Diez Irae загремели под сводами в полную мощь. Всадники ревностно относились к соблюдению традиции питейных заведений. И на Лимбе это хорошо знали.

В Чёрном Баре на Лимбе царила привычная тишина. Только едва слышный реквием, неумолчно лился под сводами. Бармен привычно расставлял кубки и протирал отполированную тысячелетиями стойку. Редкие посетители – одинаково безликие, в чёрных плащах с капюшонами, молча цедили свой традиционный напиток. Когда вошёл очередной гость, то все повернулись в его сторону. Этот Всадник отличался от прочих сидевших в баре. Выше ростом, с серебряной розой – застёжкой плаща, и алой каплей рубина в середине цветка. По розе Бармен безошибочно определил Избранного – одного из особых порученцев Смерти. Бармен сам когда-то был из них. А рубин подсказал, что явился старший из них – Легат Чёрного Легиона. Всадник остановился посреди бара и молча вскинул руку. Всадники с черепами на пряжках, мгновенно отставили свои кубки и покинули заведение. Гость подошёл к стойке.

– Давно тебя не было в наших краях, Легат – ворчливо встретил его Бармен.

– Давно – равнодушно отозвался гость.

– Говорят на Земле было много работы.

– … – гость только едва кивнул. Бармен понял и перевёл разговор.

– А что это ты всех выпроводил? Гостей ждёшь?

– Гостей будет немного. Только Избранные.

– Особая вечеринка? – Бармен пристально посмотрел на Всадника.

– Всё как всегда. Только Реквием отключи. Никакой музыки. Асту отпусти. Сам будешь обслуживать. И чтоб ни одного демона.

– Демы нечасто заходят к нам. Они из другого ведомства.

– Ни одного дема! Ни одного постороннего! – В голосе Всадника зазвенел металл.

– Как скажешь. – Бармен равнодушно отвернулся.

Вошёл ещё один Всадник с розой. На капюшоне Бармен заметил пурпурную букву «Т». Это было что-то новое. Когда вошли ещё двое, то Бармен сразу разглядел буквы «С» и «Д» у вошедших. Их набралось больше десятка Всадников. И у каждого алела на капюшоне буква. Они ни о чём не разговаривали. Молча брали кубки и рассаживались. Вместо привычных звуков Реквиема под сводами царила тишина. Последним вошёл всадник с буквой «Б» на капюшоне. Взяв кубок, он опустошил его, не отходя от стойки. Затем спросил первого: – Где он?

Легат отставил кубок и встал из-за столика. Прошёл к стойке бара и повернулся ко всем:

– Всадники. Всем нам за службу, которая выпала в этот раз, было обещано. Настал час. Я присутствовал при его смерти. И сам уволок эту душу. Вы были при этом. Высший Судия вынес ему приговор. Прежде чем Преисподняя получит его – он наш. Нам было обещано, и Господь держит своё Слово.

Всадник вскинул руку. Беззвучная вспышка и в Баре возник человечек. Опалённое почерневшее лицо и безумные глаза, затравленный взгляд… Он оглядел столики и съёжился. Словно придавленный каменной рукой, опустился на колени. Застыл. А затем открылась дверь и вошёл ребёнок. Он прошёл через весь Бар и остановился перед Легатом. Слабая улыбка осветила личико с огромными распахнутыми глазами. Малыш доверчиво прижался к Всаднику и замер. Рука Легата легла на его плечо. Тогда из-за крайнего столика встал Всадник. Синие огоньки вспыхнули во мраке капюшона.

– Дни и ночи мой конь стоял на плацу в ожидании. Дни и ночи я принимал души жертв. И все эти годы мой клинок не знал отдыха. Голоса убиенных вопиют с моего клинка. Слышишь? Я Всадник Бухенвальда.

Человечек сдавленно захрипел. Казалось, каждое слово Всадника вонзалось в него раскалёнными иглами. Из-за другого столика поднялся следующий, за ним ещё… и ещё…

– Я Всадник Майданека.

– Я Всадник Дахау.

– Я Всадник Штутгофа.

– Я Всадник Треблинки.

– Я Всадник Саласпилса.

– Я Всадник Маутхаузена.

– Я Всадник Заксенхаузена.

Один за другим вставали они и звучали голоса из-под капюшонов, а человечек корчился на полу. Лишь первый Всадник молчал и смотрел. Когда закончилась перекличка, из мрака капюшона раздался голос. Словно тихий гул набата, заполняя собой всё вокруг: