Юрий Туровников - Хроника Арии

Арий с девушкой вышли, и Нирут принял весь шквал причитаний на себя. Казалось, прошла вечность, пока за ним не пришел Турин и не позвал за собой. Они вышли из дома и направились в дальний конец поляны, где стоял маленький бревенчатый домик, из трубы которого валил дым.

— Раздевайся, — сказал Турин, закрывая за собой дверь и скидывая одежду.

Мороз щипал кожу, воздух парил. Близнецы с трудом помещались в маленькой бревенчатой комнатке.

— Чего это я должен раздеваться? — воспротивился Нирут.

— А мыться ты в одежде будешь? Или ты и постираться сразу решил?

— Знаешь что, — сказал Нирут и упер руки в бока. — Ты сначала растолкуй, что это такое, а уж я решу, надо оно мне или нет. Я в горах промерз!

Турин стоял обнаженным, трясясь от холода и вздрагивая каждый раз, когда прислонялся к покрытым инеем бревнам.

— Поверь мне, тебе понравится. Это лучше любого снадобья. Все болезни разом выйдут. Это не опасно. Когда я учился в Сиберии, то проводил подобный ритуал каждую неделю. Давай живо! — прикрикнул Турин, и скрылся за второй дверью, из-за которой повалил пар.

Постояв в нерешительности, Нирут быстро разделся и последовал за Турином. Горячий воздух приятно обжигал нутро. Поначалу юноша вообще боялся дышать и хотел, было, выскочить, но друг удержал его.

— Сейчас привыкнешь! Садись на лавку.

— Ага. Ай! Едрит твою в коленку! Она горяченная! — запричитал Нирут, потирая зад. — Ты меня сварить хочешь?! Я и так уже почти сготовился!

— Тряпицу постели, — Арий кивнул на стену, на которой висели большие вышитые полотна. — То тебе холодно, то горячо… Ты уж определись!

Застелив лавки, Турин и Нирут легли рядом. Жар продирал до костей и чуть-чуть дальше. Кожа начала краснеть и покрылась крупными каплями пота. Воздух нагревался и становился все горячее.

— Усталость как рукой снимет! — сказал Турин.

— Лишь бы кожа не сошла. Чего-то мне плохо, кажись… — прошептал юноша.

— Ничего! Сейчас я тебя подлечу чуток, — Турин соскочил с лавки и взял дубовый веник.

— Это еще зачем? — спросил Нирут, приоткрыв один глаз.

— Сейчас я тебя пропарю, — и Арий взмахнул веником.

Горячий воздух еще сильнее обжег кожу и Нирут взвыл и прогнул спину, пытаясь вскочить с лавки, но Турин его опередил, и сильным ударом веника припечатал обратно.

— Лежать! Лучше расслабься!

Экзекуция, как показалось Нируту, продолжалась вечность. Сейчас он лежал на лавке, тихо постанывая и кляня Турина.

— Убил, собака! Ей богу, убил. Чувствую, как Тария уже зовет меня!

— Хватит причитать. Вставай и бегом на улицу.

— Ты издеваешься?! Я пошевелиться не могу, — взмолился Нирут.

— Давай, сейчас сил прибавится. Опробовано на себе. Вставай уже! — сказал Арий и скрылся за дверью.

Крехтя, Нирут сполз с лавки и вышел вслед за Турином. Едва он ступил за порог, друг столкнул его в сугроб и сам повалился следом. Снег начал таять под разгоряченными телами, пар устремился к звездному небу. Турин встал и закидал Нирута рыхлым снегом с головой.

— Ну как? — молодой государь растерся.

— Все. Это конец. Я уже в чертоге Тарии?

— Типа того. Хватит валяться. Бегом обратно. Надо согреться, потом пойдем в дом.

Нирут тут же вскочил на ноги.

— Ура!

Чугунок на столе парил и источал такой аромат, что животы близнецов надрывно урчали. Еще бы! Долгий переход через горы заставил их забыть, что такое горячая, домашняя пища.

— Задержались вы, — старуха раскладывала ароматный картофель по плошкам. — Думала уж и не доживу, кхе…

Близнецы, сидевшие за столом, переглянулись.

— Как нам звать-то тебя, бабушка? — спросил Турин.

— А по что тебе знать? — спросила старуха. — Али замуж позвать хочешь? — Она противно засмеялась. — Руза меня звать, кажись.

Хозяйка откупорила бутыль и налила в кружки какую-то пахучую жидкость, от запаха которой и Турина, и Нирута передернуло.

— С дороги, да после бани — самое то, — и старуха подвинула кружки близнецам. — Пейте. Не боись, не отравлю. На травах.

Турин опрокинул кружку, не моргнув глазом. Нирут повертел кружку в руках и посмотрел на товарища.

— Пей, — прохрипел Арий.

Нирут выпил. Его глаза округлились и начали вылезать из орбит, извергая потоки слез. Старуха закатилась противным смехом.

— Ешь, давай, пока не упал, — и она клацнула зубами о ложку.

Близнецы сидели за убранным столом и слушали старуху. Нирут был не в себе, крепкая настойка затуманила голову юноши.

— Я многое знаю, не удивляйтесь. Вижу сквозь время, — и она стала раскуривать большую трубку, набитую табаком со странным запахом. Когда трубка достаточно разгорелась, старуха протянула ее Нируту. Тот глубоко затянулся и протянул трубку обратно.