Мэри Стюарт - Недобрый день

Мордред яростно отогнал эту мысль, говоря себе, что исступленное негодование это подсказано лишь преданностью отцу да благодарностью прелестной леди, которая выказала столько доброты и участия одинокому мальчишке с островов.

По пути домой он держался от Агравейна как можно дальше.

Однако по возвращении в Камелот избегать брата и дальше стало невозможно.

Спустя какое-то время после возвращения из столицы Кердика король снова послал за Мордредом и попросил его держаться ближе к сводному брату и по возможности приглядывать за ним.

Как выяснилось, прибыли вести от Друстана, прославленного военачальника, коего Артур надеялся привлечь под свои знамена: срок его службы в Думнонии истек, и сам он, его северная крепость и его отряд обученных бойцов вскорости окажутся в распоряжении верховного короля. Сам он уже в пути: едет на север, в Каэр-Морд, дабы привести замок в боевую готовность, прежде чем лично явиться в Камелот.

— То добрые вести, — говорил Артур. — Мне нужен Каэр-Морд, и я давно на это надеялся. Но Друстан и Ламорак, в силу какого-то давнего дела чести, принесли обеты побратимства, и, более того, родной брат Ламорака, Дриан, сейчас у него на службе. Да ты и без меня все это знаешь, так? Так вот, Друстан недвусмысленно дал мне понять, что мне придется снова призвать Ламорака в Камелот.

— И вы это сделаете?

— А как я могу уклониться? Ламорак ничего дурного не совершил. Возможно, время он выбрал не лучшим образом, и, возможно, его одурачили, но, в конце концов, они были помолвлены. А даже если бы и нет, — горько проговорил король, — я последний, кому пристало осуждать Ламорака за содеянное.

— А я следующий по счету.

Во взгляде короля, обращенном к сыну, промелькнула тень улыбки, но голос звучал по-прежнему серьезно.

— Вот увидишь, что произойдет. Ламорак вернется, и тогда, ежели трое твоих старших братцев так и не образумятся, среди Сотоварищей начнется кровавая распря.

— Так Ламорак сейчас у Друстана?

— Нет. Пока нет. Но я еще не досказал тебе всего. Теперь я знаю, что он уехал в Бретань и нашел приют у Бедуирова кузена, того самого, что удерживает Бенойк от его имени. Я получил письма. В них говорится, что Ламорак покинул Бенойк и, как предполагается, отбыл на корабле в Нортумбрию. Похоже, что он знает о планах Друстана и рассчитывает присоединиться к нему в Каэр-Морде. Что такое?

— Нортумбрия, — повторил Мордред. — Милорд, мне кажется — нет, я знаю доподлинно, — что Агравейн сносится с Гахерисом, и еще у меня есть причины подозревать, что Гахерис обосновался где-то в Нортумбрии.

— Неподалеку от Каэр-Морда? — тут же насторожился Артур.

— Не знаю. Сомневаюсь. Нортумбрия большая, а Гахерис никак не может знать о приезде Ламорака.

— Разве что прослышал насчет Друстана и кое о чем догадывается, либо Агравейн сообщил ему придворные слухи, — возразил Артур. — Хорошо же. Остается только одно: вернуть твоих братцев в Камелот, где за ними возможно наблюдать и где их возможно до известной степени сдерживать. Я пошлю гонца к Гавейну с весомым предупреждением и призову его на юг. Со временем, если иного выхода не будет и если Ламорак согласится, я позволю Гавейну вызвать его на поединок — здесь и публично. Уж этого-то, верно, достанет, чтобы остудить дурную кровь! Как Гавейн примет Гахериса, это его дело; здесь я вмешиваться не вправе.

— Вы вернете Гахериса?

— Если он в Нортумбрии, а Ламорак едет в Каэр-Морд, то придется.

— Потому что лучше следить за летящей стрелой, нежели ожидать удара непонятно откуда?

На мгновение Мордред подумал было, что допустил ошибку. Король быстро вскинул глаза на сына, словно намереваясь задать вопрос. Возможно, в беседе с ним Нимуэ использовала тот же образ применительно к самому Мордреду. Но Артур ни о чем допытываться не стал. Сказал только:

— Возлагаю это дело на тебя, Мордред. Ты говоришь, что Агравейн сносится с братом. Я объявлю во всеуслышание, что Гахерис прощен, и пошлю Агравейна привезти его назад. И устрою так, чтобы ты поехал с ним. Это все, что я могу сделать: близнецам я не доверяю, но, иначе как отправив тебя, выказать свое недоверие я не вправе. Не посылать же мне, в самом деле, войско, чтобы обеспечить их возвращение? Думаешь, он примирится с твоим обществом?

— Думаю, да. Я что-нибудь измыслю.

— Ты понимаешь, что я навязываю тебе роль соглядатая? Велю шпионить за собственными родичами? Ты как, стерпишь?

— Вы когда-нибудь видели кукушонка в гнезде? — отрывисто спросил Мордред.