Мэрион Брэдли - Идущий Позади

Литанда вытянула нож с черной рукоятью из ножен на левом боку и, ступая как призрак или тень, вернулась по своим следам. Этот нож предназначался для сверхъестественных угроз и годился для любой нечисти, начиная с призраков и заканчивая оборотнями; только им она могла бы убить себя, если бы вдруг устала от жизни.

К ней навстречу неровными, но плавными шагами скользила темная тень, и Литанда высоко занесла нож с черной рукоятью. Женщина-адепт с размаху метнула кинжал, отблеск зачарованного клинка исчез в густой тьме. Раздался отдаленный жуткий крик; казалось, что он исходит из невероятно далекого призрачного мира. У Литанды кровь застыла в жилах, а Синюю Звезду пронзила вспышка боли. Когда крик с содроганием затих, Литанда ощутила, как вернулась в руку черная рукоять, но в блеклом свете луны с удивлением разглядела, что клинок исчез, лишь капли расплавленного металла падали на землю и таяли.

Кинжал, которым она перебила несчетное количество призраков и прочих потусторонних врагов, таинственным образом потерял лезвие. Судя по ужасающему крику, Литанде все же удалось ранить преследователя; но как убить существо, которое сумело поглотить заколдованный нож? Обладая таким могуществом, вряд ли оно легко расстанется с жизнью.

И если черный нож не смог его убить, то едва ли с ним справится любое заклятие, которым она на данный момент располагала. Возможно, ей удалось его отпугнуть, но у Литанды не было уверенности, что она избавилась от преследователя насовсем. Без сомнения, стоит продолжить путь, и тень последует за ней и рано или поздно снова нагонит на пустынной дороге.

Но сейчас она истощила свои защитные меры. Более того — Литанда зло осклабилась на черную рукоять в руке, — напрасно потеряла оружие, которое никогда ее раньше не подводило. Необходимо заменить зачарованный клинок, прежде чем снова пускаться бродить по Старому Гандрину в темноте.

Хотя Литанда на своем веку исходила немало дорог и не боялась ничего, что может встретиться на пути в обычную ночь, все же разумнее пока убраться с открытого места. Неожиданности, которые поджидают похожих на нее колдунов-охотников, редко оказываются из разряда обычных.

Она зашагала в темноту, прислушиваясь, не раздадутся ли за спиной запинающиеся шаги. Но до нее доносились лишь смутные отдаленные шорохи. Удар кинжалом и крик означали, что хотя преследователя она не уничтожила, но все-таки отогнала на время в какое-то неведомое место. Помер он там или решил поохотиться на добычу попроще, Литанда не знала, да и не хотела знать.

Самым важным сейчас было найти убежище. Литанда путешествовала по этим дорогам уже много лет и помнила, что довольно давно где-то неподалеку находился постоялый двор. Никогда ранее она там не останавливалась из-за неприятных слухов о постояльцах, которые либо исчезали после проведенной там ночи, либо покидали его совсем не похожими на себя. Литанда всегда старалась обходить его стороной. Слухи ее не волновали, но она сумела продержаться в Старом Гандрине так долго лишь потому, что свято соблюдала первое правило выживания: не заботиться ни о чем, кроме собственных интересов. В редких случаях, когда любопытство или жалость побуждали ее вмешаться в чью-то судьбу, Литанда не раз успевала об этом горько пожалеть.

Но возможно, неведомая рука судьбы привела ее сюда, чтобы расследовать наконец слухи. Литанда окинула взглядом темную, не освещаемую даже лунным светом дорогу и заметила вдалеке слабый огонек. Что бы ее там ни ждало — постоялый двор с дурной репутацией, костерок охотников или логово дракона-оборотня, — Литанда решила, что поищет пристанища на ночь. Последний клиент, возжелавший услуг колдуна-охотника (тот, что заплатил за избавление от призраков в родовом особняке), наградил ее достаточной суммой, чтобы провести ночь в самой роскошной гостинице, так что, даже если не удастся получить заказ, чтобы сократить плату за постой, денег ей хватит. К тому же с лютней за спиной она скорее всего сумеет заработать на ночлег и еду пением: в этих местах менестрели встречались редко.

После нескольких минут быстрой ходьбы мутный свет превратился в ярко горящий фонарь над вывеской, где изображалась старуха верхом на свинье; надпись над рисунком гласила, что постоялый двор называется «Ведьма и боров». Литанда хмыкнула про себя: название показалось ей забавным, но настораживало, что при такой жизнерадостной вывеске из дверей не доносилось звуков музыки и веселья, — стояла такая же мертвая тишина, как на пустынной дороге. Литанде опять невольно вспомнились сомнительные слухи.