Сергей Лукьяненко - Непоседа

Пожалуй, эта неприятная встреча уже сама по себе могла испортить Триксу настроение. Но в довершение всего у Гризов был спутник.

А спутника этого, облаченного, несмотря на жару, в сверкающие латы черного металла, с закрывающим лицо шлемом и огромным мечом на поясе, Трикс последний раз видел, когда тот падал за борт собственного корабля! Белокнижник, рыцарь-маг Гавар, из рук которого Трикс вырвал княгиню Тиану и тем расстроил все планы витамантов придать видимость законности своему вторжению в королевство!

— Карим, там идут мои враги, — пробормотал Трикс. — Если они меня увидят — будет беда!

Карим немедленно пересел, заслоняя Трикса, и с самым невинным видом уставился на чужаков. То ли они были увлечены разговором, то ли никак не ожидали увидеть среди самаршанских мальчишек своего заклятого врага, то ли Карим удачно его заслонил — но Гризы и Гавар прошли мимо. До Трикса донесся обрывок их разговора:

— …не может быть. Эвикейт — повелитель жизни и смерти, он сильнее любого мага! — говорил Сатор. И помимо понятной по отношению к предводителю витамантов подобострастности, в его голосе слышалась и вполне искренняя убежденность.

— Нет магов, равных Эвикейту, — холодным голосом отвечал Гавар. — Но Прозрачный Бог — больше, чем маг.

— Не хочешь же ты сказать, почтенный Гавар, что он — ха-ха — и в самом деле бог? — с легкой вежливой иронией спросил Сатор.

— Не хочу, — кивнул Гавар. — Но приходится…

Он вдруг остановился с легким металлическим скрежетом. Застыл с поднятой в шаге ногой. Воскликнул:

— Проклятый мальчишка! Это проклятый мальчишка!

Трикс, подглядывающий за ними краем глаза, оцепенел от ужаса.

— Трикс? — спросил Сатор понимающе. — А с чего ты его вспомнил?

Проклятый мальчишка, начисто позабыв, что он могучий маг, однажды победивший Гавара в поединке, приготовился дать деру.

— Колено! — простонал Гавар. — Стукни мне по колену! Броня проржавела, сустав плохо гнется…

— Понимаю, — сказал Сатор и с явным удовольствием засадил по колену Гавара носком сапога. Нога витаманта со скрипом согнулась.

— Если бы ты знал, как грустно и одиноко было мне брести по дну океана! — удаляясь, рассказывал Гавар. — Ил… водоросли… затонувшие корабли… кракены… А хуже всего — креветки! Они сидели на мне целыми стадами! Я ненавижу креветок!

«Зато креветки любят тухлое мясо», — злорадно подумал расслабившийся Трикс.

Его враги дошли до башни самаршанских колдунов и Гавар постучал в дверь бронированной рукавицей. Дверь плавно открылась — похоже, их ждали…

— Пронесло… — пробормотал Трикс. — Спасибо, Карим. Понял, как они меня ненавидят?

— Откуда же я пойму? — удивился Карим. — Я по-вашему не разговариваю, умею только считать до десяти и знаю несколько слов. «Хароший пэрсик, сладкый-сладкый!», «Чудный элексир, будеш как малчик савсем!» и «Эй, красавица, суда ходы, у меня самый лучший пудра!»

Трикс непонимающе уставился на Карима.

— Как это — не разговариваешь? Мы же с тобой разговариваем!

— Так это ты по-нашему говоришь! — убежденно сказал Карим.

— Я никогда не учился самаршанскому, — признался Трикс.

— Может, ты гений, о великий волшебник? — предположил Карим.

— Ну… — смутился Трикс. — Я, конечно, неглупый… да. Но только не по языкам. По языкам я не очень гений.

Карим вдруг засмеялся:

— Великий волшебник, мне все понятно! Ведь ты разговаривал с драконами!

— Ну и что?

— Драконы — могучие волшебники. Но сами они очень слабы в языках. Поэтому драконы не учат чужие языки, а волшебством заставляют понимать язык своих собеседников. Дракон говорил с тобой по-самаршански?

Трикс пожал плечами.

— По-самаршански, — уверенно сказал Карим. — У них вроде бы есть и свой язык, но при людях они на нем редко разговаривают и никого ему не учат. Драконы и научили тебя самаршанскому.

— Могли бы и предупредить, — пробормотал Трикс. Его и раньше немного удивляло, что он понимает всех окружающих. Ладно, Куркум Васаб — он торговец и знает языки. Но с чего бы простые охранники, жена Васаба и все остальные в совершенстве знали язык королевства? — Пойдем отсюда, Карим. Вдруг мои враги быстро выйдут…

— А ты их сожги волшебным огнем! — предложил Карим. — Они чужестранцы, никто против не будет. Великий Визирь говорит, что если один чужестранец убивает другого — то это их личное дело.

— Нет, Карим, — вздохнул Трикс. — Убивать я их не хочу. К тому же один из них и без того мертв…