Сергей Лукьяненко - Непоседа

Трикс подумал, что образ мысли самаршанцев все-таки остается для него полнейшей загадкой.

— Я поеду с тобой, Васаб, — сказал он. — Как долго будет длиться путь?

— Если будет на то воля Высшего, — купец почтительно прикрыл голову ладонями, поскольку упоминать о Высшем Божестве с непокрытой головой считалось у самаршанцев неуважительным и потому опасным, — то завтра к вечеру. Или послезавтра к утру. На все воля Высшего, да совьет он нам такую крепкую веревку, чтобы мы поднялись из Теснины Страданий на Гору Блаженства ничуть не утомившись!

— Я поеду с вами, — вздохнул Трикс.

Через полчаса, умывшись в озере и позавтракав вчерашними лепешками с остатками вчерашнего кебаба, Трикс взгромоздился на верблюда (нельзя сказать, что это сильно понравилось верблюду или Триксу) и маленький караван двинулся в путь.

Солнце медленно вставало из-за горизонта. Теплело. Верблюды монотонно шагали между дюнами, Трикса раскачивало из стороны в сторону. Это сильно напоминало качку на палубе корабля.

— Не хочешь ли скоротать дорогу? — спросил Васаб.

— Как? — заинтересовался Трикс. — Песней?

— Песней? — поразился Васаб. — Нет, что ты. Песня сушит рот и горло, в пустыне не надо петь. Негромкое чтение стихов — вот что скрасит путь!

— Ну… начинай, — предложил Трикс.

Васаб откашлялся. И сказал:

— Я прочту тебе несколько врубай моего сочинения.

Стражники и племянник как-то незаметно поотстали от Куркума.

— Врубай? — удивился Трикс. — А что это?

— О! Это одна из вершин нашей поэзии! — обрадовался купец. — Не каждый может врубиться в мудрость, сокрытую в четырех коротких строчках… Вот, послушай…

Трикс кивнул и приготовился врубаться.

— Сильные стихи! — похвалил Трикс, которому вовсе не хотелось выглядеть неврубившимся. Ободренный Васаб кивнул: — Да, это из любимых… А вот еще:

Трикс задумался:

— Ну… интересная мысль, конечно. Но как-то немножко приземлено.

Васаб вздохнул и самокритично признал:

— Да, философии чуть-чуть не хватает. Но это из обязательного. В начале каждого чтения врубай положено восхвалить Великого Визиря. Для иностранца, конечно, лучше врубайи с общечеловеческими ценностями. Вот, к примеру:

— Это… интересно, — чуть смутился Трикс.

— Васаб знает, что нравится молодежи! — ухмыльнулся купец. — Васаб сам когда-то был молодым! Ну, теперь твоя очередь…

— У нас врубай не сочиняют, — признался Трикс. — У нас всякие другие стихи…

Охранники и племянник, заметив, что угроза прослушивания врубай миновала, приблизились.

— И какие же стихи? — заинтересовался Васаб.

— Ну… к примеру, хламерики.

Купец удивленно приподнял густые брови.

— Это когда всякую ерунду рифмуют, — пояснил Трикс. — Но смешно! Вот, послушай…

— Кажется, улавливаю идею, — кивнул Васаб.

— Вот еще, — сказал ободренный Трикс:

Васаб вежливо посмеялся. Потом сказал:

— Кажется, я уловил основную идею. Рифмуются первая, вторая и пятая строфа… Первая и пятая частично повторяются… В первой надо описать, кто и где находился, затем — что произошло. Хм… Прими же ответный дар, уважаемый Трикс!

Трикс приготовился слушать.

— Хорошо, — признал Трикс. — Но грустно немного! Хламерик-то получился детский, малыши будут плакать.

— Ничего-ничего, — кивнул Васаб, оглаживая бороду. — Дети тоже должны понимать, что все не вечно под луной. К тому же дети жестоки по своей природе, не сглаженной воспитанием. Ну кто из нас в детстве не давил муравьев?