Дмитрий Емец - Светлые крылья для темного стража

— Погоди, Фулона! Мы не все еще выяснили!

Радулга склонилась над убийцей и сумрачно разглядывала его запрокинутое лицо. Это был немолодой уже, плотный мужчина. Его сплющенный в верхней части нос был похож на клюв. Но клюв не хищной птицы, а скорее утки. Рядом валялся лук. Радулга наметанным глазом определила, что это дорогой лук из спортивного магазина, лишенный магических свойств. Довольно заурядная игрушка для богатых взрослых мальчиков, которые на природе, выпив пивка, любят пострелять в дерево, теряя к занятию интерес после пятого промаха или после пятой банки. В зависимости от того, что из двух наступит раньше.

— Не страж, нет? — спросила Хола.

Радулга медленно покачала головой.

— Что-то тут не так. Что именно, не пойму, но не так… Какой-то он не такой… — сказала она с сомнением.

Нерешительно протянув руку, Радулга коснулась запрокинутого лица. Вернее, почти коснулась. В последний момент пальцы встретили незримую преграду. Нервно облизав губы, Радулга попыталась еще раз. Ирка увидела, как напряглась ее рука, точно стягивала что-то. Послышался хлопок, и мужчина с утиным носом исчез. Теперь на асфальте, вытянувшись, лежала высокая худая старуха.

— Полуночная ведьма? — неуверенно предположила Ирка.

Радулга оглянулась на нее и, не отвечая, потянула незримую маску на лице старухи. И вновь что-то хлопнуло. Теперь у ее ног лежал парень лет двадцати пяти. Небольшого роста, мускулистый, сухощаво-крепкий, с округлой бородкой.

Радулга коснулась его лица, убеждаясь, что магических масок больше нет. Едва она отняла руку, как тело вспыхнуло. Валькирия ужасающего копья резво отскочила, спасая глаза от сухого жара. Мгновение — и на асфальте остался лишь пепел.

— Тройной морок. Кто-то очень хотел, чтобы убийцу не узнали… — сказала Радулга. — И все же это был не страж. Человек.

— Но откуда магическая маска и заклятие уничтожения? — усомнилась Хола.

Радулга дернула плечом.

— Откуда я знаю, откуда! — заявила она, и от этого двойного повторения досада в ее реплике многократно усилилась.

— Но что-то же позволило тебе определить, что это был не страж!

Радулга нахмурилась, вспоминая. Ее густые брови слились в одну.

— А, да! Эйдос! — сказала она.

— У него был эйдос ? — с недоверчивым ужасом переспросила Бэтла.

На ее толстом лице дрожала обида. Валькирия сонного копья не стеснялась плакать — с судорожными всхлипами и так многослезно, что лицо у нее стало как после умывания. Не только глаза и щеки — даже лоб и шея загадочно ухитрились намокнуть. Бэтлу совсем не волновало, как она выглядит.

Ухоженные и продуманные до кончиков ногтей, Ильга и Хола поглядывали на Бэтлу с укором. Даже в горе они были стерильно-прекрасными и уместно-печальными, точно сотрудницы центрального офиса на похоронах главного акционера компании.

Не глядя, Бэтла протянула руку. Правильно истолковав жест, ее оруженосец принялся озабоченно рыться во внутреннем кармане. Для этого ему пришлось распахнуть пиджак, продемонстрировав окружающим продуктовый патронташ. Внутренний карман оруженосца оказался глубоким как овраг. И таким же безмерно вместительным.

Оруженосец достал две пачки чипсов, затем целую пирамиду пластиковых стаканчиков и, наконец, вскрытую упаковку одноразовых салфеток. В салфетки была предусмотрительно заправлена плитка шоколада. Так, с шоколадом внутри, они и перекочевали к хозяйке. Бэтла стала вытирать глаза, обнаружила шоколад и принялась его машинально есть, подсаливая капавшими слезами.

«Прям целый набор для утешения рыдающих женщин. Умный мужик!» — подумала Ирка.

— Да, — точно очнувшись, подтвердила Радулга. — Эйдос у него был… Но неправильный. Я видела, как он вспыхнул и сгорел вместе с телом!

— Эйдос сгорел? Не верю! Нормальный эйдос и в атомном реакторе не расплавишь! Он что, был гнилой? — со своей обычной дотошностью встряла Ильга.

Радулга захрустела пальцами. Она была раздосадована, как раздражаются плохо выражающие свои мысли люди, когда им требуется описать что-то сложное, с полутонами, причем описать предельно точно, без ошибки.

— Не гнилой. Вполне нормальный эйдос, но… э-э… выпитый. Бесцветный, тусклый, мертвый, — отыскивая слова, сказала Радулга.

Фулона наклонилась и посмотрела на пепел, в который превратился убийца Филомены. Ей достаточно было одного взгляда.

— Переселенец, — жестко поставила она диагноз.

— Кто-кто? — недоуменно переспросила Ирка.