Дмитрий Хворост - История первая. Беглец. История вторая. Странник.

— Прискорбно. Что же нам тогда делать? Возможно, вы подскажете, — похоже, старый рыцарь и вправду зашёл в тупик.

— Мне бы хотелось обсудить это со своими спутницами, если вы не возражаете, — глаза собеседников удивлённо округлились, они судорожно перебирали в головах, кто из тех, с кем я приехала, годился на звание выдающегося стратегического советника. Явно не портовая шлюха с интересным чувством юмора (как бы чего не вышло с этой личиной у Атрамы, а то надумают её ещё сжечь за такое богохульство) или бродяжка-цыганка. Санию они пока не видели — ей пришлось пройти в стойла с остальными лошадями. Однако я уверена, что этой ночью она незаметно перекинется и присоединится к нашей компании. Жаль, что не в своей истинной форме. Её большие радужные глаза и милое детское личико — то, что мне сейчас надо, дабы хоть как-то избавиться от стресса.

Пока я предавалась не очень пристойным мечтам о парнокопытной подружке Эрика, маленький совет кое-как пришёл к согласию и решил подождать с решением до следующего дня.

— Тогда, с вашего позволения, мне бы хотелось откланяться и чего-нибудь перекусить, — до меня только сейчас дошло, что я жутко голодно. Не удивительно, если учесть то, что все мой завтрак остался где-то на пыльной дороге в результате неудачной попытки поколдовать.

— Конечно, надеюсь завтра мы сможем найти хоть какой-то выход из ситуации.

— Всенепременно, — заверил командора Джерихо и удалился вместе со мной.

Знакомая комната, хлипкая деревянная дверь, скрипучий пол коридора, где слышен каждый приближающийся шаг. В этот раз то, что ко мне шло было одно. Но менее страшно от этого не становилось. Оно подходило всё ближе, нарочито не торопясь, будто зная, что жертва никуда не денется из своего ненадёжного убежища. Нет ничего ужаснее осознания того, что для тебя не существует безопасных мест, и где бы ты ни спрятался, тебя достанут и…

А что уж там сделают — не особо важно, вряд ли погладят по головке.

Вот неизвестная тварь остановилась напротив двери. Ручка медленно повернулась. И я обомлела. На пороге комнаты стояла Тия, необычно взъерошенная и со злыми, лучащимися багровым светом глазами.

— Ты… — взвыла демоница, указывая на меня. — Из-за тебя он погиб! Из-за того, что пошёл спасать тебя! Ты во всём виновата!..

Женщина повторяла одну и ту же повторяющуюся считалочку, как заведённая. При этом неотвратимо приближаясь ко мне — маленькой девочке, свернувшейся в комочек под одеялом. Внезапно оцепенения слетело. Я вскочила и юркнула к окну, пытаясь сбежать через него. Но оно резко заросло кирпичом, вместе с входной дверью. Мы с суккубой оказались заперты. А та всё шагала в мою сторону.

Я забилась в угол, затем постаралась перебежать в другой. Но ничего не вышло — стены начали двигаться, оставляя меня на том же месте.

Мне ничего не оставалось, кроме как замереть в ожидании неизбежного.

Демоница наконец-то дошла до меня. Победно взревев, она схватила мои волосы, несколько раз приложила о стену, а затем нагнулась и впилась чудовищными зубами мне в шею.

С криком я проснулась и вскочила с кровати, ощупывая разорванное горло и разбитый висок. Ничего. Всего лишь сон. И только быстро исчезающая боль напоминала о пережитом ужасе. Несмотря на позднюю ночь, в шатре никого не было, кроме моих спутниц и еретиков. И те и те спали, как младенцы. Похоже, неизвестная пакость, разносящая кошмары, на них не действовала. Мне же теперь было не до сна, тем более, что суккуба немедленно перевернулась во сне, закинув свои копыта на моё место и разразилась громовым храпом. Чуть дальше в обнимку, как самые настоящие сестрички, лежали Атрама с Риппи. Сания всё ещё находилась в конюшне, так как вывести её незаметно не вышло. Главный конюх сразу спросил: «Зачем?» и вразумительно ответить, зачем нам понадобилось выводить одинокую лошадь из стойла на ночь глядя, у меня и Тии не получилось. Ничего, завтра попробуем снова.

Я решила выйти подышать свежим воздухом (а заодно уйти подальше от назойливого храпа демоницы, который по мощи был сравним с крупным водопадом). На удивление, жизнь в лагере не затихла, а, наоборот, приобрела какой-то остервенелый и маниакальный характер. Повсюду горели костры и факелы, люди сновали туда-сюда, ища хоть что-нибудь, чем могли бы занять руки. Ведь все знали, что их ждёт, если сомкнуть глаза хоть ненадолго. Рыцари с помощью своих оруженосцев правили доспехи и натачивали оружие, квартирмейстеры по сотому разу перепроверяли запасы, слуги готовили еду и таскали дрова для огня.