Андрей Дашков - Звезда Ада

— Это не «всего лишь сны»! — зашипел Кравиус. — Не будь идиотом! Нечто чужеродное управляет мною и моими поступками, и я хочу знать, что это. Я могу привести тебя к Небесному Дракону! Дальше все становится непредсказуемым. Но это единственный шанс…

— Развяжи мне руки, — хмуро попросил Стервятник. Он не верил ни единому слову грязного интригана, потому что сам был таким же. Однако Кравиус предлагал свободу и корабль… Люгер не относился к числу тех, кто отказывается принимать подарки судьбы. В конце концов, у него оставалась возможность в любое время избавиться от аббата, и Слот не видел большого вреда даже в таком малоприятном спутнике, как Кравиус.

— Только не делай глупостей, — ухмыльнулся тот, развязывая его. — И может быть, судьба пощадит нас…

Стервятник с мучительным удовольствием ощутил, что его руки снова обрели подвижность. Он долго растирал их, сжимал и разжимал пальцы, не спуская глаз с кинжала в пухлой руке аббата.

— Ты кто угодно, только не глупец, — сказал Люгер после паузы. — На что ты рассчитываешь? Что помешает мне убить тебя?

Кравиус снова пустил в ход свою скользкую улыбку, которую Люгер уже успел возненавидеть.

— Ты никогда не сделаешь этого. Я знаю, потому что видел сон о нас двоих… Без меня ты никогда не найдешь Небесного Дракона, даже если будешь искать сотню лет… Только я смогу провести тебя по землям южных варваров.

— По-моему, ты можешь привести прямиком в Ад!

— Ты собираешься отдать Звезду оборотням?! — Кравиус почти кричал.

— Именно так я и собираюсь поступить.

— Заклинаю тебя, несчастный, не делай этого! Небесный Дракон может изменить все…

Люгер посмотрел на аббата и впервые увидел в его глазах нечто, похожее на испуг, хотя у того были на руках все козыри. Стервятник мог остаться только пленником, и все-таки Кравиус почти навязывал ему свободу и свое общество. Это было по меньшей мере странно, но Слот никогда не пренебрегал выигрышной ситуацией. Поэтому он улыбнулся Кравиусу, как улыбаются союзнику, от которого в любую секунду ожидают удара в спину.

— Ну, раз уж ты все видел, то о чем мы спорим? — сказал он с иронией. — По-моему, нам нужно избавиться от этих двоих… И освободи моих слуг.

…Под двумя мертвецами, лежавшими на полу кареты, образовалась внушительная лужа крови. Кравиус открыл окошко и что-то крикнул кучеру. Карета остановилась, и Люгер вышел из нее, стараясь не прикасаться к трупам.

Сладостное ощущение освобождения слилось с дыханием свежего ветра, дувшего с океана. В это мгновение он принял жизнь как подарок богов, чересчур снисходительных к его вопиющим безрассудствам. До сих пор ему слишком уж везло…

К исходу ночи погода быстро портилась. Исчезли звезды, и тучи заволокли небо. Опасная дорога протянулась вдоль обрывистого берега, и в нескольких шагах от экипажа уже опадала серая пена отхлынувшей волны… Тюремная карета, следовавшая за каретой аббата, остановилась рядом.

Слот увидел, как освобождают Ястребов. Те оставались совершенно безучастными и после этой неожиданной перемены. Казалось, ничто не может поколебать холодного безразличия этих загадочных созданий к собственной судьбе.

Люди Кравиуса вытащили трупы из кареты и сбросили их в океан. Темнота и волны бесследно поглотили тела. Никто не произнес ни слова. Слуги выполнили свою работу, и аббат отправил их в неизвестном Люгеру направлении. До гавани Блиндар оставалось полчаса езды.

Когда Стервятник снова занял место в экипаже, там вполне ощутимо пахло кровью.

Кравиус не обманывал его. Небольшая и хорошо защищенная от бури гавань в глубине залива действительно приютила двухмачтовый корабль. Несмотря на поздний час, команда из десяти человек была готова к отплытию. Селение Блиндар, лежавшее неподалеку, было погружено во тьму.

Для Люгера осталось тайной, кому принадлежали гавань и корабль. Во всяком случае, было очевидно, что команда предана аббату безраздельно. Неизвестно, чем удерживал Кравиус в повиновении этих мрачных и нелюбопытных людей — большими деньгами, шантажом или страхом перед адским пламенем. Никто из них не заинтересовался Люгером, Ястребами или хотя бы целью таинственного плавания.

Корабль отчалил тотчас же после того, как аббат и его спутники поднялись на борт. На выходе из залива паруса поймали усиливающийся ветер, и тот тоскливо запел в натянувшихся снастях. Деревянный корабль скрипел и стонал, как старик, которого против его воли гнали в дальний опасный путь, в то время как он мечтал лишь о покое.