Андрей Дашков - Звезда Ада

Без сомнения, пещера имела искусственное происхождение. В ней был проложен каменный желоб, на дне которого журчал ручей. Вода оказалась вполне пригодной для питья. Варварами были сделаны внушительные запасы сухого корма для лошадей, а также соленого мяса — пищи не слишком изысканной, особенно на вкус графини Норгус, но выбирать не приходилось…

До границы владений Песка было недалеко, и Кошачий Глаз решил устроить привал в пещере и дождаться здесь наступления ночи. Люгер не возражал — ему казалось крайне маловероятным, что патрули Пепла появятся в хранилище этим же вечером. Кроме того, местность хорошо просматривалась с вершины холма: варваров можно было обнаружить на большом расстоянии и успеть скрытно уйти.

Они несли стражу дотемна, сменяя друг друга через равные промежутки времени. Правда, им пришлось отказаться от услуг аббата, который не доставлял особых хлопот, но был явно не способен действовать самостоятельно. Когда настала очередь варвара занять место на сторожевом посту, Люгер воспользовался удобным случаем, чтобы обратиться к графине Норгус с нескромным предложением. Он ожидал некоторой холодности с ее стороны, но графиня вполне благосклонно приняла его в свои жаркие объятия…

Слишком давно он не спал с женщиной, и желание сделалось непреодолимым. Ее тело и губы казались изголодавшемуся Стервятнику средоточием немыслимых наслаждений. Впиваясь в ее атласную кожу — его жадные поцелуи были больше похожи на укусы, — он лишался разума, погружался в первозданную тьму, где плоть изнывала в бескровной пытке и неудержимо рвалась к слиянию, посылая зов, на который не откликнулся бы только мертвец, а уж графиня умело позаботилась о том, чтобы костер его сладострастия запылал еще ярче. Ей было не занимать опыта по этой части…

На несколько долгих минут Стервятник позабыл обо всем, даже о невыразимо нежных ласках Сегейлы. И только когда остывающая лава его извержения уже медленно текла по крутым склонам ее бедер, он вдруг заметил, что застывший взгляд Арголиды прикован к Звезде Ада, с которой он не расставался на протяжении всего пути. Ее зрачки были расширены, но вряд ли она видела хоть что-нибудь, кроме зловещего сияния. Не страсть ослепила эту женщину: она была заворожена, околдована талисманом, мерцавшим в сумраке пещеры, словно звериный зрачок. И кто знает, что нашептывал Арголиде невидимый демон, захвативший в плен ее душу?

Слот осознал, что вел себя непростительно глупо и проявил удивительную беспечность. Всецело предавшись похоти, он стал беззащитен, как жертвенный баран. И его едва не постигла та же участь. Женщина, умеющая обращаться с оружием, могла легко завладеть талисманом — а графиня Норгус умела… Между тем цель уже была близка, и Люгер решил впредь не давать Арголиде ни единого шанса вывести его из игры.

Внезапно ему пришло в голову, что графиня с присущим ей исключительным коварством возможно попытается соблазнить Кошачьего Глаза, дабы заключить с варваром тайный союз против Стервятника — союз, скрепленный не только выгодой, но и вожделением. Это было бы вполне в духе великосветских интриг.

Люгеру стало не по себе при мысли, что он мог и опоздать со своей догадкой. И еще он уяснил следующее: теперь ему вряд ли удастся расслабиться хотя бы на минуту…

Он отстранил Арголиду и на всякий случай отодвинулся подальше от любовницы, которая, похоже, на время потеряла интерес ко всему, кроме Звезды. Покорная и безвольная, она позволила бы сейчас сделать с собой что угодно. Слот склонялся к тому, чтобы бросить здесь эту восковую куклу. Но ее могли найти люди Пепла, и тогда в любой момент следовало ожидать удара в спину. Подумав, он развернул ее лицом к свету, проникавшему в пещеру через узкий вход.

Лишь спустя несколько минут взгляд Арголиды прояснился. Как только она пришла в себя, сразу же сделалась опасной. Поскольку графиня хорошо владела собой, Слот ничего не сумел прочесть на ее лице, кроме мимолетной растерянности. Она молча оделась и отправилась на пост сменить Кошачьего Глаза. Люгер лег и притворился спящим. Кинжал он держал наготове.

Варвар появился как привидение. Вошел, неслышно ступая, и сел, прислонившись к стене. Ни разу не пошевелившись, он просидел так до самой ночи. Люгер готов был поклясться, что Кошачий Глаз спит. В отличие от варвара Слот не сомкнул глаз, хотя нуждался в отдыхе после трудного перехода и бурной любви. Впрочем, самое тяжелое испытание еще ожидало его впереди.