Виктор Гвор - Сказка о дружбе

— Милосерден будь, о человек, — восклицает задохлик. — И воздастся тебе по делам твоим, когда придешь ты к Отцу Небесному… Только так можно спастись, ибо грешен ты…

Ну уж фигушки! Таких глюков мне даже в кошмарах не надо. В следующий отпуск никакой цивилизации. Этого я только в Москве мог нахвататься!

— Свали отсюда! — возмущаюсь я. — И верни Зевса! Мы с ним не закончили!

Бандюки с крыльями перехватывают ножики поудобнее. Хиляк продолжает разливаться соловьем. В голосе появляется угроза:

— Те, кто не слушает слово Господне…

С трудом вытягиваю волокушу на очередной бугор, выпрямляюсь и гаркаю, что есть силы, обращаясь к бандитам;

— Пошли отсюда, уроды! Не то перья из крыльев повыщипываю и железяки ваши в задницы позапихаю! И придурка своего заберите! За отсутствием дерева на камнях распну!

Всё, естественно, на русском разговорном. Мат оказывает на глюков благотворное действие. Крылатые братки исчезают, задохлик избавляется от хитона и сандалей, а взамен обзаводится короткой черной шерсткой, небольшими рожками, длинным хвостом и широкими раздвоенными копытами.

— Вызывали, Егор Сергеевич?

— Не-а!

— Точно?

— Точно! Я сказал — Зевса вернуть! И лучше сразу в образе быка!

Черт чешет трезубцем пятачок:

— Чего не можем, того не можем. Ладно, — в лапах появляется старинный фолиант и гелевая ручка. — Отмечаем, как ложный вызов. Опять наши бюрократы что-то напутали, Вы вообще не по нашему ведомству.

Вместо копыт возникают поношенные штиблеты, шерсть меняется на лапсердак, ермолку и роскошные пейсы. Классический еврей-ростовщик из анекдотов. С богами и их оппонентами, будем надеяться, покончено.

— И объясните мне, пожалуйста, зачем так шуметь? — интересуется новая персонализация моих фантазий. — Ну так ребята немного погорячились и кое-что перепутали. Шо за разница, Егор Сергеевич? Разве есть таких причин не сделать хороший гешефт? Ви здесь спасаете людей по одной-две штуки, так сказать, в розницу. А там таки можно спасти сразу целый мир. Оптом. И, обращу Ваше внимание, с очень хорошим гонораром! Объясните старому Амфибрахию, почему нет?

— Оптом и незадаром, это хорошо, конечно. Только сначала надо бедолагу до базы допереть. А это еще километров десять, если не больше.

— Таки Ви согласны?

Быстрый какой!

— Перебьешься!

— Азохенвей! Разве можно быть таким непрактичным?! Егор Сергеевич, Ви же уже немолодой человек! И, скажу Вам по секрету, до Вас скоро придет лавина, и даже никого не спрашивая. А тут Вам предлагают долгую жизнь и полное омоложение. И совершенно безвозмездно. То есть даром! Только немного помочь одному миру не свести счеты с реальностью. Разве же это цена? Мои штиблеты смеются над этой ценой, так, шо у них отклеились подметки. Ви таки видите?

Собеседник показывает носок штиблета. Действительно, каши просит. Удивительно! Дыхание, пока чертей с бандитами гонял, вроде восстановилось, а гость не исчез. Ежели глюки у меня от перенапряга, он просто обязан был в воздухе раствориться. Ладно, моё дело маленькое — сани тащить. А ежели всякие мерещиться начинают, то это их личное дело. Под разговор дорога короче покажется. А что собеседники только в моем воспаленном мозгу существуют — вопрос десятый.

Встал, впрягся в волокушу, попер. Глюк рядом идет. Теперь не дед азиатский, не бог и не ростовщик, а представительный товарищ средних лет и европеоидной наружности в черном деловом костюме, при галстуке и лакированных туфлях. Классический чиновник городской администрации.

И всё в ту же дуду:

— Понимаете, Егор Сергеевич, там очень нужна Ваша помощь.

Хорошо, давай за спасение мира побазарим, пока тебя на какого-нибудь божка недоношенного не заменило. Дорогу в ущелье я в любом бреду не потеряю!

— Уговорил. Рассказывай по порядку. Что такого случилось в мире, что его потребовалось спасать? Только начни с того, кто ты такой. И как тебя кликать?

— Извините, пожалуйста! — засуетился мужик. — Зовите меня Амфибрахием Аполлонарьевичем! Я конфигуратор мира Кверт…

Тут он выдал такую зубодробительную последовательность цифр и букв, что она даже из моей шахматистской (в прошлом) памяти улетучилась мгновенно. Да это бы и Каспаров не запомнил, куда уж мне с моим первым разрядом! А он продолжает:

— В этом мире сложилась…

— Погоди, — перебиваю. — Мне тут длинные слова выговаривать недосуг. Давай, я тебя буду звать Амфи. А ты меня Егором зови, без отчества. И на «ты»!