Татьяна Форш - Выйти замуж за Феникса

Я забилась, пытаясь вырваться, но… куда там! Может, он и был душевнобольным, но слабым его назвать было нельзя. Сознание стало меркнуть и напоследок попыталось сыграть со мной злую шутку. Я четко услышала перестук копыт, догоняющий карету, а в следующее мгновение у меня за спиной будто бы распахнулась дверца. Не прекращая душить, советник вдруг взглянул поверх моей головы, вытаращил глаза и отчаянно завопил, а после и вовсе понес какую-то околесицу:

— Нет! Это не я! Это мой отец! Хочешь его смерти? Иди к нему! Я сохранил тебе лазейку. В его спальне есть одно зеркало! Оно за картиной! Убей его! Только оставь меня в покое!

— Ох, не знал, что я такой страшный! — услышала я ехидный голос Борьки. — Бу!

После этого самого «бу» убивающие меня пальцы разжались, и я, потеряв опору, поняла, что куда-то падаю. Голоса Борьки, Ника и советника, вопящего что-то о дьявольском говорящем коне, смешались в громкий гул, который и вовсе ушел в точку, растворяясь в спасительном безмолвии.

— Эх, небо-то какое…

— Какое?

— Как будто блестящие пчелки утонули в черной воде топи…

— Да я посмотрю, ты — поэт!

— Станешь поэтом с такой-то жизнью! Нет чтобы, как всякий племенной жеребец, сидеть в родной конюшне и заниматься прямыми обязанностями, так нет! Зарабатываю грыжу, таская на себе целых двух нахлебников!

— Зато романтика!

— Угу… а давай поменяемся? И дальше на закорках меня и нашу спящую красавицу повезешь ты. Честно! Тогда я обещаю в полной мере стать романтиком! Или положи мою хозяйку поперек седла, а сам прогуляйся, ноги разомни…

— Не… Я тебе ее не доверю…

— Инвестиции бережешь аль все-таки влюбился?

— Много будешь знать — не видать тебе родной конюшни и поджидающих там тебя кобыл. Клянусь!

— Ирод!

— Дармоед!

— Диктатор!

— Рохля!

— Я… Я… Нечестно! Ругательство на «я» еще не придумали!

— Ябеда!

— Не… не в тему…

— Язва!

— Ник, ну сам посуди — это даже не ругательство, а похвала!

— Ну тогда я пас.

— Япас? Красиво! А что «япас» означает?

— Япас означает не в меру болтливую, озабоченную, ленивую лошадь!

— Хорошо, что не жеребца! — послышалось насмешливое тихое ржание. — А лошади с такими качествами — очень даже пользуются спросом. Поэтому с ругательством ты опять не угадал! Не могу же я это слово применить по отношению к тебе! Ты даже не лошадь.

Над ухом послышался надсадный стон. Меня встряхнули, руки Ника покрепче прижали меня к себе, и я снова почувствовала мерное покачивание.

— Это значит, что ты сдаешься и мы в ругательства больше не играем? — ехидно фыркнул Борька.

— Это значит, что ты меня уже без рогов забодал! — тихо рыкнул в ответ Ник и посоветовал: — Давай сворачивай вон к тому дому.

— Где написано «Гадаю за поллитру»? Ты че, сбрендил? Тебе ща такого там наворожат! — возмутился Борька.

— Мне сейчас там дадут воды и корку хлеба, а это главное! — невозмутимо ответствовал Никита. — А наворожить я и сам смогу. Пусть только удивляются!

Я не сдержала улыбки, но глаз пока решила не открывать. А может, они сами решили не открываться?

В следующий раз я очнулась от того, что меня куда-то несут.

— Ник? Где мы? — Вырываясь из пут липкой дремоты, я наконец-то распахнула глаза, разглядывая завешанную пучками высохших трав небольшую комнатку, и забарахталась у него на руках. — Поставь меня на ноги!

— Слава богу, ты очнулась! — Он смерил меня внимательным взглядом. — Мы в безопасности. Сегодня переночуем здесь, а завтра с утра поедем дальше.

— Куда поедем? Кольцо потеряно! Навсегда! — В памяти вдруг остро всплыл едва не убивший меня вечер. — Советник… Кстати, а где советник?

— Наверное, вместе с папашкой гоняет белоглазых демонов. — Ник опустил меня на жесткую лавку.

Я поняла, что сижу за круглым столом, очень напоминающим стол моей тетушки. Здесь был и гадальный шар, и карты, и высохшая птичья лапка… Жаль вот только вместо тети Мафани на меня глядела сморщенная годами старуха.

— Здравствуйте… — Я попыталась ей улыбнуться, но она даже не сморгнула, только встрепенулась, обвела комнату растерянным взглядом и снова уставилась на меня. Тут до меня дошло, что, скорее всего, старуха слепая от старости! Как же она тогда гадает?

— И тебе не хворать, девонька! Извини, что чаем не пою. Ноги не ходят. Так что подсуетись сама. Поставь чайник, сготовь еду и накорми себя, меня и мужа!

Я нахмурилась, но тут же улыбнулась, сообразив, что мужем она назвала не Феникса, а Ника! Наверное, услышала его голос, вот и решила, что мы — пара.